Как говорить, чтобы маленькие дети вас слушали. Руководство по выживанию с детьми от 2 до 7 лет - страница 11

Примерно через пять минут Джейми притопал вниз и плюхнулся на стул около кухонного стола.

– А где бумага и мелки?

Ой-ой. На самом деле, я не верил, что сын придет.

Я быстро принес все необходимое, и Джейми начал яростно рисовать. Посмотрев на этот процесс, я спросил:

– Что это за красные штуки, рассыпанные по всему рисунку?

– Это огненные шары в детском саду, – ответил сын многозначительно.

Он сказал это с таким убеждением, что я просто не мог не спросить, правда ли у них саду летают огненные шары.

– Неееет! – Джейми произнес это так презрительно, как могут только четырехлетки.

Потом Джейми съел завтрак и радостно отправился в детский сад. А я больше никогда не слышал об огненных шарах.

Иногда чистого искусства недостаточно. Трехлетний сын Марии Бенджамин часто так злился, что пускал в ход кулаки. Вот что произошло, когда Мария предложила сыну изобразить свои чувства.

Бенни разозлился, потому что не смог пойти гулять с папой в выходной. Я дала ему бумагу и мелки и предложила:

– Нарисуй, как ты разозлился.

Бенни отказался и отшвырнул мелки. Я хотела отступить, но мне нужна была история, которую можно было бы рассказать на семинаре. И я не оставила попыток.

Взяв мелок, я сказала:

– Вот как ты злишься!

Я сердито потыкала мелком в бумагу, как будто атаковала ее. Мелок сломался, Бенни схватил его и начал водить им по листу. Это принесло ему большое удовлетворение. Потом он начал рвать листок с каракулями на мелкие кусочки. Я подбадривала его возгласами:

– Ого, как ты злишься!

Полностью изорвав бумагу, он посмотрел на получившуюся кипу и захихикал:

– Смотри, как я разозлился, мамочка!

– Да, по-настоящему разозлился. Бедная бумага. Как будто тигр разорвал ее когтями.

Бенни пошел прочь и попросил перекусить. Я дала ему несколько яблочных чипсов. В течение дня он пару раз подходил к кучке бумаги и говорил с большим удовольствием:

– Посмотри, как я разозлился!

Некоторые родители рассказывали, что, когда они пытались признавать чувства детей, те, казалось, приходили в еще большую ярость. Инструмент не работал. Я попросила привести пример.

Тони ответила:

– Я сказала своему сыну Томасу: «Ты выглядишь сердитым». Томас раздраженно фыркнул: «Я не выгляжу сердитым. Я СЕРДИТ!»

«Ты выглядишь сердитым»… Я сразу представила, как она это говорила. С ровной, успокаивающей интонацией. Если точнее, она призывала его успокоиться. Однако на самом деле это приводит в бешенство – призыв успокоиться, когда ты злишься.

Другая мама, Сара, немедленно согласилась со мной.

– Что верно, то верно. «Успокойтесь…» Это то слово, которое я никогда не разрешаю произносить своему мужу. Пусть только посмеет, я ему голову оторву! Вот только представьте: день просто ужасный. Дети как с цепи сорвались, да еще и на улице дождь. В конце концов я собрала их и повела в кино, но оказалось, что сеанса нет. Нам пришлось возвращаться домой, и всю дорогу они ныли…

Сара была явно раздражена, и я ласковым до омерзения голосом сказала:

– Мне кажется, ты расстроена, да? Но это нормально – иногда огорчаться, если у тебя дети.

Вся группа отреагировала одинаково – явным неприятием моих слов.

– Ладно, ладно! – засмеялась я. – Дайте мне второй шанс!

Теперь я отреагировала совсем по-другому:

– Да-а, неприятно! Похоже, это был один из тех ужасных дней, когда кажется, что все против тебя.

– Вот именно! – произнесли вслух несколько человек, и я перевела дух. Всегда приятно, когда с тобой соглашаются.

– А ведь верно, так и надо, – сказала Тони. – Просто принять. Ненавижу этот слащавый фальшивый тон, когда начинают сочувствовать.

Очень важно вести себя естественно, когда вы признаете чужие эмоции. Никому не понравится наигранность и уж тем более назидательность. Поройтесь и найдите нужную эмоцию. Будьте искренни!

Мы продолжили работать. На следующем занятии мои слушатели рассказали об изменениях, которые произошли со сменой тона.

Вы уже знаете, что мой Бенджамин рыдает по самому незначительному поводу. А я, признаюсь, довольно часто использовала фальшивый успокаивающий тон, из опасения, что сын окончательно выйдет из себя. Но это никогда не работало! Прошлым вечером он устроил истерику из-за того, что надо было идти ужинать, а он никак не мог расстаться со своим новым велосипедом – настоящим, для «больших мальчиков». Он орал так, будто его режут. И я, вместо того чтобы успокаивать его, резко сказала: