Не обращая внимания на его протестующие жесты, она взяла у него запонки и стала застегивать. Когда тыльной стороной руки она ненароком коснулась его голой и слегка влажной груди, ей захотелось уткнуться в нее лицом.
– А это что такое?
Она проследила за его взглядом.
– Ах, это. Художества Мэнди. – К зеркалу были прикреплены скотчем детские рисунки. – А тебе она разве ничего не дарила?
– Дарила. Я просто не ожидал, что ты их так развесишь. Раньше ты не выносила беспорядок. Все?
Он наклонился посмотреть, как продвигается дело. Их головы почти соприкасались.
– Еще секунду. Стой спокойно. Это у тебя в животе урчит? Можешь перекусить.
Он помедлил, потом взял с тарелки яблоко и кусок сыра. Его зубы с хрустом вонзились в яблоко. Звук, с которым он жевал, привел ее в возбуждение.
– Ну, что там? Скоро?
Разделавшись с запонками, она подняла на него глаза:
– А «бабочка»?
Он прожевал.
– У меня в комнате.
– Сам завяжешь?
– Да. Спасибо.
– Не за что.
Он был уже готов идти, но задержался. Несколько секунд он смотрел на нее, а вокруг витал аромат ее ванны и духов. Наконец он шагнул к двери.
– Через пять минут буду готов.
У Тейта было такое чувство, будто он только что чудом спасся. Наверное, он слишком распарился под душем. Иначе чем объяснить, что он никак не может остыть? Наверное, его неловкость вызвана суетой и ответственным вечером, который им предстоит.
Он долго воевал с галстуком-бабочкой, затем никак не мог найти второй носок, так что на одевание у него ушло еще десять минут. Однако, когда после его легкого стука в дверь жена вышла из своей комнаты, она ничего не сказала в упрек.
Они вместе прошли в гостиную, где Зи читала Мэнди сказку. Нельсон смотрел свой любимый многосерийный детектив, в котором справедливость неизменно торжествует и злодеи получают по заслугам.
Когда они вошли, он посмотрел на них и присвистнул:
– Вы прямо как жених с невестой.
– Спасибо, отец, – ответил за двоих Тейт.
– Ну уж, какая из нее невеста в черном платье, Нельсон. – Тейт не сомневался, что мать не имела в виду ничего обидного, но ее реплика прозвучала именно так. Последовала неловкая пауза. Зи поспешила добавить: – Но ты все равно прекрасно выглядишь, Кэрол.
– Спасибо, – ответила та тихо.
С первого дня знакомства Зи вела себя с невесткой весьма сдержанно. Она бы предпочла, чтобы роман сына закончился раньше, чем дело дошло до свадьбы, хотя вслух этого никогда не говорила.
В период беременности Кэрол Зи несколько потеплела к ней, но это материнское чувство быстро сошло на нет. За последние месяцы перед несчастьем она стала с явным неодобрением относиться к невестке. Тейт, конечно, понимал, в чем дело. Его родители были не слепые, а всякий, кто относился плохо к нему или Джеку, вызывал у них искреннее негодование.
Однако сегодня он хотел надеяться, что все пройдет гладко. Вечер и так ожидался напряженный. И хотя невольная бестактность матери ровным счетом ничего не значила, все же его напряжение только усилилось.
Ситуацию несколько разрядила Мэнди, которая соскользнула с бабушкиных колен и застенчиво подошла к родителям.
– Иди, я тебя обниму, – сказал Тейт.
Мэнди обхватила его и зарылась мордашкой в шею.
К его изумлению, Кэрол тоже присела на корточки:
– Когда мы вернемся, я зайду тебя поцеловать, ладно?
Мэнди подняла голову и серьезно кивнула:
– Хорошо, мамочка.
– Слушайся бабушку с дедушкой.
Мэнди опять кивнула, после чего обняла Кэрол:
– До свидания.
– До свидания. Поцелуй меня на прощание.
– А что, мне уже пора идти спать?
– Нет, просто я хочу получить поцелуй заранее.
Шумно поцеловав Кэрол, Мэнди побежала назад к бабушке. Обычно Кэрол была недовольна, если Мэнди портила ей макияж или мяла платье. Сейчас же она только промокнула губы салфеткой.
Он не мог объяснить этого иначе, как ее стремлением играть роль хорошей матери. Одному Богу известно, что у нее на уме. Скорее всего, вспыхнувшая вдруг привязанность к Мэнди – обыкновенное притворство. Она, несомненно, нахваталась этих ужимок из журналов и видеофильмов, которые смотрела во время болезни.
Взяв ее под локоть, он направился к двери:
