– К тому же я знала, что беременна. – Зи накрыла руку Брайана своей ладонью. – Беременна тобой, Тейт. Я сообщила Нельсону всю правду, без утайки. Он остался абсолютно спокоен, но поставил мне ультиматум. Если я уйду к любовнику, то никогда больше не увижу Джека. – С глазами, полными слез, она улыбнулась старшему сыну: – Ты был еще совсем малыш, Джек, я так тебя любила. Нельсон это прекрасно знал и использовал. Когда я поклялась ему никогда не видеться больше с Брайаном, он сказал, что прощает меня и будет растить Тейта как собственного сына.
– Что он и сделал, – заметил Тейт.
Он встретился взглядом с Брайаном. Этот человек был его отцом, хотя до вчерашнего вечера они ни разу не встречались. А мужчину, которого он знал и любил как отца, застрелили у него на глазах.
– Мне ничего не было известно об ультиматуме Нельсона, – снова взял слово Брайан. – Я просто получил записку от Зи, в которой говорилось, что наш роман – меня потрясло это пошлое слово – кончен, и лучше бы ему было вообще никогда не начинаться.
С отчаяния он добровольцем принял участие в опасной зарубежной экспедиции. Когда в полете его самолет забарахлил и вошел в пике над океаном, он в душе приветствовал скорую гибель, потому что жизнь без Зи была для него равносильна смерти. Но вмешалась судьба. Его спасли.
Во время лечения к нему стало проявлять интерес ФБР. Ему и раньше приходилось выполнять задачи разведывательного характера. Было предложено считать Брайана Тейта погибшим, с тем чтобы он инкогнито начал работать на Бюро. Этим он и занимался последние тридцать лет.
– Как только у меня появлялась возможность, я приезжал взглянуть на тебя, Тейт, – сказал он сыну. – Несколько раз я смотрел, как ты играешь в футбол. На расстоянии, так, чтобы не столкнуться с Нельсоном или Зи. И даже целую неделю ходил за тобой по пятам вокруг базы во Вьетнаме. Присутствовал на выпускной церемонии в колледже, а потом и на юридическом факультете. И никогда не переставал любить тебя и твою мать.
– А Нельсон так ничего не забыл и не простил меня. – Зи опустила голову, сморкаясь в салфетку.
Брайан ласково провел рукой по ее волосам и продолжал рассказ. Последний раз ему дали задание внедриться в расистскую организацию, действующую в северо-восточных штатах. В результате он вышел на крайне озлобленного ветерана вьетнамской войны, в котором узнал Эдди Пэскела, делившего в колледже комнату с Тейтом.
– У нас уже накопился на него большой материал, поскольку его подозревали в участии в подрывных неофашистских акциях, включая несколько политических убийств, но чтобы его осудить, не хватало улик.
– Господи, и как это меня угораздило с ним спать, – поежилась Фэнси.
– Ну ты же не знала, – ласково утешила ее Дороти-Рей. – Он всех нас обвел вокруг пальца.
– По мне, лучше бы ему остаться в живых, – признался Брайан. – Он был столь же умен, сколь беспощаден, и мог весьма пригодиться моему ведомству. – Он взглянул на Тейта: – Вообразите мое изумление, когда с ним вдруг связался Нельсон, в особенности учитывая, что ваши взгляды были совершенно противоположными. Нельсон поднатаскал Пэскела, создал ему абсолютно новый имидж, оплатил ускоренный курс обучения общественным связям и рекламному делу, после чего привез в Техас и поставил руководить твоей кампанией. Тут-то я и понял, что у Нельсона были какие-то свои намерения.
Тейт прислонился к стене, прижавшись затылком к прохладной штукатурке:
– Значит, все это время он хотел меня убить. Все с начала и до конца было подстроено. Он готовил меня к государственной службе, поощрял мои амбиции, нанял Эдди. Он все предусмотрел.
– Боюсь, что так, – угрюмо согласился Брайан.
Зи поднялась со своего места и подошла к Тейту:
– Родной мой, прости меня.
– Тебя? За что?
– Он наказывал тебя за мои грехи, а не за твои, – ответила она. – Ты был для него жертвенным агнцем. Он хотел причинить мне страдание, и понимал, что самая ужасная кара для матери – увидеть смерть своего ребенка, тем более в его звездный час.
– Не могу поверить! – воскликнул Джек, тоже вставая.
– А я могу, – тихо проговорил Тейт. – Теперь, когда я обдумываю все это задним числом, я верю. Ты ведь помнишь его постоянные проповеди о справедливости, честности, воздаянии за неправедность. Он считал, что вы поплатились за свой грех жизнью, – сказал он, кивнув Брайану, – но маме еще предстояло ответить за измену.
