Верно. Но приводимый мной источник говорил, что Гитлер перестал заигрывать с США уже в 1940 году после разгрома союзников под Дюнкерком. Так что объявление войны через полтора года после того перелома в политике никак не может свидетельствовать о том, что старого курса вовсе не существовало. Это все равно что сказать: раз Гитлер напал на СССР в 1941, то поэтому пакта Молотова-Риббентропа в 1939 быть не могло…. Вновь приводу дневник Редлиха: „Он рассказал нам об истории переговоров между евреями и немцами весной 1940 года. Немцы потребовали от евреев, чтобы те выступили в Америке в качестве посредников. Цель: сделать так, чтобы Соединенные Штаты не вступали в войну на стороне Англии. Переговоры были приостановлены летом 1940 года, после успешных действий немцев во Франции“.
„Еврейскую аристократию — баронов и графов“ (они, по словам г-на Кураева, хоть и были христианами, но для нацистов оставались евреями) якобы „со всей Европы“ свозили в терезинское гетто. Тут дьякон дает волю фантазии. „Еврейской аристократии“ не существовало. В некоторых странах лишь в единичных случаях евреи получали дворянские титулы — например, знаменитый премьер-министр и министр финансов Великобритании XIX века Дизраэли, он же лорд Биконсфилд. Но ни барон Гинзбург в Российской империи, ни барон Ротшильд во Франции никогда не переходили в христианство. И никого из членов этих титулованных семей не было ни в одном гетто — в том числе и терезинском».
Израильские публикатора терезинскрго дневника считали иначе: «При „очистке“ городов и областей по особому распоряжению Эйхмана, в Терезин направлялись евреи — государственные деятели, военные и артисты… 264 человека, в основном из Германии, Австрии и Голландии — титулованные бароны и баронессы, бывшие генералы, министры, банкиры, герои Первой мировой войны… Всем отправляемым в Терезин евреям был обещан уютный пансионат на берегу Эльбы… „Здесь можно было бы жить среди образованных и интеллигентных людей, если бы не страх быть отправленным дальше“, — писала из Терезина Фридл Дикер-Брандейсова…»[425]. Так кто «дает волю фантазии»?
И — о самом главном. Как понимать слова дневника — «27 декабря 1942 г. Прибыл Эйхман, и мы ожидаем важных решений. Я слышал, что уже составляются списки христиан, которые покинут Терезин».
Дейч: «Редлих был членом самоуправления — так называемого „юденрата“ (нацисты организовали „юденраты“ во всех гетто). Если бы списки христиан-евреев составлялись им и его товарищами, ему незачем было писать о том, что он „слышал“ о таких списках».
Редлих самый молодой член юденрата. Вряд ли Эйхман дал бы ему свои распоряжения. Готовить списки отправляемыхв Освенцим — не его прямая работа (к нему эти списки попадали потом — уже как к члену апелляционной комиссии). Но как с членом юденрата с ним делились информацией, которая еще не становилась публичной. О том он и пишет.
«ШУЛХАН АРУХ» и «ПИСЬМО ПЯТИСОТ»
(Беседа на радио «Радонеж»)
— Сегодня наш собеседник — о. Андрей Кураев. Недавно состоялся очередной раунд «К барьеру!» некоей такой битвы между генералами — генералом Леоновым и генералом Макашевым. И секундантом со стороны генерала Леонова вы, о. Андрей, выступали. Это многих смутило: дескать, о. Андрей не в том лагере и «не так сидит». Хотя, в общем-то, то, что вы говорили, это были разумные слова. Но сейчас очередной этап обострения еврейской темы в России. Это связано с известным «письмом пятисот», на основе которого был подан запрос в прокуратуру Александром Николаевичем Крутовым. Не могли бы вы пояснить свою позицию?
— Во-первых, меня немножко обманули, когда приглашали в передачу «К барьеру!». Телефонное приглашение звало меня на роль «эксперта», что в формате данной передачи означает выдачу чисто формалистической оценки «стиля» поведения и аргументации поединщиков, не предполагая оценки самой их позиции. Но когда я вошел в коридоры НТВ, там произошла занятная сцена. Меня ввели в комнату, где главные персонажи ждут выхода. Я вошел, поздоровался с Макашевым (Леонова я не видел), сел, пьем чай… Вдруг вбегает девушка из местной обслуги: «Ой, о. Андрей, скорей-скорей идемте со мной!» Я подумал, что меня уводят на грим (тяжкая повинность, неизбежная на ТВ). Но меня увели совсем в другие помещения, где и находились космонавт Леонов и ведущий Владимир Соловьев. Я так понимаю, что перед началом передачи они развели оппонентов в разные блоки, чтобы не возникло преждевременного замыкания. И вот тут мне и объявили, что я должен быть секундантом Леонова. Так что в рамках самой передачи выбора у меня не было.
