К сожалению, он закончился.
Прежде чем я успел пройти расстояние, равное длине двух футбольных полей, мне стало ясно: моим стопам грозит беда. Я узнал неприятное ощущение формирующихся мозолей, знакомое мне по опыту двух моих попыток потренироваться в ходьбе. Направляясь от велопарковки к пешеходной дорожке вокруг главного озера, я спустился по пологому холму. Линией старта пешего этапа считается начало горбатого моста, украшенного олимпийскими кольцами. Каждый шаг требовал от меня ощутимых усилий. Аманда держалась рядом и не оставляла меня в течение всех трех с половиной часов. Поначалу группа людей, шедших рядом со мной, была относительно небольшой. Многие спортсмены из группы JMF еще только завершали велоэтап и не успели нас догнать. Люди, получившие право присоединиться ко мне во время ходьбы, должны были сделать это лишь на втором круге вокруг озера.
Чтобы справиться с нарастающим дискомфортом, мне пришлось сосредоточиться на непрерывности продвижения вперед, фокусируясь на каждом шаге. «Правая палка, левая нога. Левая палка, правая нога», — приказывал я себе, повторяя эти приказы снова, снова и снова. Солнце продолжало подниматься. Жара еще не достигла своего пика. «Правая палка, левая нога. Левая палка, правая нога». Я мог слышать разговоры находившихся вокруг меня людей, даже тех, кто просто смотрел, как я проходил мимо них. Какой-то маленький мальчик спросил своего отца:
— Кто это?
— Это человек-легенда, — ответил сыну папа.
На самом деле я совсем не чувствовал себя человеком-легендой. «Правая палка, левая нога. Левая палка, правая нога». Съемочная группа программы «60 минут» и «Новостей 9-го канала» ехала передо мной на гольф-карте, снимая все на камеры. Люди поднимали над головами сотовые телефоны, чтобы запечатлеть памятный момент. Моя четырнадцатилетняя племянница Алана пристроилась рядышком со мной и не отходила ни на шаг. Похоже, ей очень нравилось находиться среди главных действующих лиц этого представления.
— Как ты себя чувствуешь, Джонни? — спросил кто-то из зрителей.
Я изобразил улыбку и сказал что-то типа «хорошо» или «о’кей». Что именно я ответил, точно не помню, поскольку этот вопрос задавался по меньшей мере каждые две минуты разными людьми на протяжении всей дистанции.
Мы перешли через мост и двинулись вдоль изогнутого участка дорожки в конце озера. Главное озеро гребного центра совсем не похоже на те озера, где можно порыбачить или покататься на водных лыжах. Поскольку его создали специально для олимпийских соревнований по гребле, оно немного меньше двух с половиной километров в длину и довольно узкое. Когда я добрался до места прямо напротив расположенных на другом берегу трибун гребного центра, то заметил под одним из стоявших вдоль дорожки деревьев небольшой участок мягкой травы.
— Мне нужно на минутку остановиться и кое-что поправить, — сказал я Аманде.
Я лег на спину, и растущая вокруг меня толпа людей сразу остановилась. Боль, исходившая от моих стоп, сообщала, что мозоли растут, но я не осмелился устроить осмотр. Вместо этого я поправил чулки и немного изменил положение стоподержателей, подтянул шнуровку кроссовок и попил воды, после чего снова поднялся на ноги и продолжил путь.
Толпа ходоков продолжала расти. Большинство из тех, кто должен был присоединиться ко мне на втором круге, сделали это уже на первом. Со всех сторон до меня доносились разговоры. Было похоже, что люди довольно хорошо проводят время. Я услышал звуки приближающихся сзади бегунов. Мимо меня пронеслись Джок и Стив.
— Увидимся на финише, — крикнул Джок.
Но секунду спустя он расхохотался, и они оба остановились, дождались меня и зашагали рядом.
— Как дела, приятель? — поинтересовался Стив.
— Нормально. А как тебе удалось пережить заплыв? Отвечая Стиву, я взглянул на него, но лишь мельком. Ни он, ни Джок не понимали того, о чем знала только Аманда. Только ей было известно, какой неимоверной концентрации требовал от меня каждый шаг. Физические и ментальные усилия, которые я затрачивал каждый раз, когда поднимал стопу и ставил ее перед собой, превосходили все, что я когда-либо делал. Где-то посреди Ла-Манша я мог двигаться в воде на автопилоте. После стольких тренировочных заплывов я мог плыть даже во сне. Все движения были доведены до автоматизма. С ходьбой же все обстояло иначе, и по сей день эти движения не стали для меня автоматическими. Если я потеряю концентрацию, то очень быстро упаду.
