Курс теории электричества в МГУ нам читал профессор Беликов. Я не знаю, каким он был физиком, но читал лекции с удивительным занудством. А для подготовки к экзаменам рекомендовал нам книгу Эйхенвальда, добавив при этом: настоящая физика, никакой математики. Для меня «барьер Эйхенвальда» оказался непреодолимым: сплошной набор отдельных примеров, не объединенных никакой общей руководящей идеей. И я провалился на экзамене. После чего уехал в горы с «хвостом» и с книгой «Теория электричества», которую написал восходящая звезда советской физики профессор И. Е. Тамм. И вот этот самый Игорь Евгеньевич оказался в группе, которую мне поручили «пасти». Но о том, что в группе как раз и находится автор книги, которую мне предстоит изучить, я не имел представления.
Обязанностей у меня было немного, мои подопечные ходили сами по себе, мало обращая на меня внимания, и я начал готовиться к переэкзаменовке. Сидя однажды на камушке около своей палатки, я читал учебник Тамма и делал какие-то выписки. Неожиданно за спиной услышал негромкий голос: «А ведь забавно, когда мой инструктор меня читает». Я вскочил. Передо мной стоял невысокий человек, который во время прогулок пугал меня своей активностью, бесстрашием или, вернее, непониманием опасностей. Он курил и улыбался. «Меня, Никита, зовут Игорь Евгеньевич, я и есть автор этой книги. Зачем здесь, в горах, вы читаете эту ерунду?»
Я ему покаялся в своих грехах, к которым он отнесся весьма снисходительно. Два или три раза Игорь Евгеньевич заговаривал со мной, спрашивал, как читается его книга. Но я стеснялся с ним разговаривать.
В начале сентября в деканате я получил направление на сдачу экзамена… профессору Тамму. Придя на кафедру физики, я сразу начал с того, что попал к нему чисто случайно. «Ей богу, это – чистая случайность», – конец фразы я запомнил. «Вот сейчас и проверим», – сказал Игорь Евгеньевич и попросил какого-то молодого человека в очках, которого звали Мишей, меня проэкзаменовать. После чего сам куда-то надолго ушел. С Мишей я разделался довольно быстро, и мы стали ждать профессора. Он пришел часа через два. Мой экзаменатор сказал, что никаких претензий ко мне не имеет. Игорь Евгеньевич задал мне еще пару простых вопросов общего характера и спросил: «Ну как, Миша, поставим этому альпинисту пятерку?»
Идея была Мишей поддержана, и «хвост» был благополучно отрублен. Более того, Тамм посоветовал прослушать некоторые его курсы и ходить на его семинар.
Я это старался делать. Во всяком случае, я прослушал его курс по теории относительности. Он произвел на меня большое впечатление. Я записал его полностью и очень тщательно. Может быть, это был единственный университетский курс, конспект по которому у меня был. Лет через двенадцать он мне очень пригодился.
На следующий год я встретил Тамма в районе Тиберды. Он был вместе со своими детьми – мальчиком и девочкой. Мальчик Женя сделался впоследствии знаменитым альпинистом, руководителем нашей первой гималайской экспедиции на Эверест. Но уже тогда он был не Женей, а Евгением Игоревичем Таммом.
В пятидесятые годы мы неоднократно встречались с Таммом в горах и вели уже настоящие научные беседы. Еще в Ростовском университете я задумал прочесть все, что относится к механике в университетской программе (раздел механики в курсе общей физики, теоретическую механику и специальный принцип относительности), как единый курс механики. Я полагал, что такой курс должен читать один профессор, который обязан соединить в единое целое мировоззренческие, экспериментальные и математические аспекты того, что принято относить к механике. Такой курс был мной прочитан дважды, и я получил от сделанной работы огромное удовлетворение. Мне было важно рассказать об этом опыте. Тамму он был тоже интересен, и мы с ним много раз его обсуждали.
Года через два или три уже в Физико-техническом институте, я сделал попытку прочесть единый курс механики сплошных сред, включая гидродинамику, теорию упругости и магнитную гидродинамику. И тоже советовался с Игорем Евгеньевичем. Он горячо поддержал эту идею, и я с его благословения несколько лет читал в МФТИ подобный курс. Очень важно, чтобы его читал один профессор. Только тогда достигается эффект системности, и можно последовательно провести свою точку зрения на предмет. К сожалению, после того как я прекратил читать курс механики сплошных сред, в МФТИ не нашлось человека, который взялся бы прочесть его целиком. Член-корреспондент Соколовский и профессор Войт, которым было поручено его читать, снова разделили этот курс на три части.
