— Хорошо, если мы узнаем это раньше, чем следующая жертва, — мрачно произнес Редиваан, потянувшись за новой сигаретой.
Клэр молча созерцала нетронутый круассан. Затем снова стала пролистывать досье. Так, девушке 17. На ней — юбка, блузка и сапоги на высоких каблуках. Нижнего белья нет. Все зубы свои, шесть запломбированы. Шрам после удаления аппендицита. Убитая не была девственницей. Наркотиками не кололась. Смерть наступила в дни менструации. На руках и бедрах — синяки и ссадины.
Редиваан курил около окна.
— Извини, Клэр, — сказал он, разгоняя рукой клубы табачного дыма.
— Ничего страшного. От прочитанного здесь сама закуришь.
Она продолжила чтение. На левой ягодице татуировка — не рисунок с сюжетом, а какой-то непонятный знак или символ. Татуировка совсем свежая. Сделана недели две назад. Не успела еще зажить.
— Ты примерно представляешь, где ей могли сделать эту татуировку? — спросила Клэр Редиваана.
— Пока что нет, но знак очень характерен.
— Что же он означает? — в недоумении спросила Клэр, внимательно рассматривая снимок. Татуировка весьма простая и лаконичная: две четкие вертикальные линии, а между ними «X».
— Даже не догадываюсь. Похоже на китайский иероглиф, — ответил Редиваан.
— Нечто зловещее, но в нем есть необъяснимая привлекательность. Скорее всего, это символ. По фотографии трудно судить: на татуировке еще сохранилась короста. Может, ты попросишь Мутона, чтобы он нам дал лоскут ее кожи с этим изображением?
— Ладно, попробую уговорить его.
Клэр снова углубилась в досье. Надрез на левой ладони. Как утверждает Мутон, резали по живому, еще до убийства, и очень острым ножом. В ладони девушки лежал ключ. Рука обмотана шнурком, который завязан замысловатым узлом. На ключе и ладони — запекшаяся кровь группы «А», резус положительный. Это кровь девушки. Под ее слоем — еле различимая надпись, сделанная, очевидно, самой Чарней: то ли чье-то имя, то ли цифры. Во всяком случае, патологоанатом надпись не разобрал. Не очень серьезная травма половых органов. Насколько свежая — сказать трудно. В организме девушки нет следов спермы, но они есть на ее одежде. Возможно, убийца мастурбировал, празднуя столь извращенным способом свою «победу». На правой щеке — ссадина. Около глаза — царапина. Скорее всего, следы удара открытой ладонью. И нанес его мужчина, носивший кольцо. Хотя на ногах девушки сапоги — подошвы у нее все в грязи. Следовательно, она ходила где-то босиком. На пальцах ног — маникюр, на пальцах рук его нет. Желудок пуст. Во рту — остатки рвотной массы. Причина смерти — удушение.
Сложив листы в конверт, Клэр спрятала его в сумку.
— Я не смог принести тебе все фото, — сказал Редиваан. — Сделаю это позже. Кроме того, у меня будет заключение токсиколога. Эксперты по баллистике так и не разобрались, скальпель это или нож. Но оружие невероятно острое. Девушка, конечно, пыталась сопротивляться. Пит нашел у нее под ногтями лоскуты кожи убийцы. Но, похоже, ее сопротивление было слабым. Пит Мутон уверен, что перед убийством ее накачали наркотиком. Рогипнолом или чем-то в этом роде.
— Вполне типичный случай, — заметила Клэр. — Рогипнол замутняет сознание жертв, они не способны сопротивляться. А если и выживают чудом, то ничего не помнят. В общем, подавляется инстинкт самосохранения.
— Итак, бедняжку задушили, — сказал Редиваан. — Причем, как утверждает Пит, руками. Она лишь кусала губы перед смертью. Не понадобилось никакой удавки.
— Но зачем понадобилось полоснуть ее по горлу, когда она же была мертва?
— Это уже по твоей части, Клэр. Действительно, почему убийца хотел заставить замолчать мертвую девушку? Попытайся узнать, что ей было известно и о чем знать ей не следовало. Может, моя логика — надуманная, но все же хоть какая-то зацепка здесь есть. — Редиваан протянул ей листок бумаги: — Вот адреса и телефоны ее родителей. Позвони, поговори с ними. Может, найдешь подсказки.
— А с ними уже беседовали? — спросила Клэр.
— Конечно. Можешь почитать распечатки интервью, — Редиваан протянул ей еще один конверт.
— О’кей. А у тебя какие предположения?
Редиваан пожал плечами:
