— Хорошо.
«Хорошо» — и только. Не предлагает взять такси на пару или подвезти меня, или убедить, что мне это не по карману…
— Тогда пока, — говорю я и размахиваю рукой, голосуя. И не предлагаю взять такси на пару, или подвезти его, или защитить свое право на такое проявление экстравагантности…
Он кивает.
— Увидимся завтра.
Затем он поворачивается и уходит.
Я влезаю в машину, называю водителю адрес и откидываюсь на спинку, чтобы подумать. Что-то не то я делаю. Веду себя с Джоной так, будто он кусок дерьма, а он не сделал ничего… ну, если только в тот раз… Нет. Он не сделал ничего такого, чтобы с ним обращались, как с куском дерьма. А я все-таки обращаюсь с ним именно так, потому что не знаю, как мне с ним себя вести.
Вообще-то обычно я знаю, как и что делать. Когда я принимаюсь за что-то, чего я никогда раньше не делала, я сначала исследую проблему. Иду в библиотеку, нахожу книги, когда-либо написанные по этому вопросу, прочитываю их все. Или, по крайней мере, просматриваю, в зависимости от того, сколько всего написано по этой теме. И только потом, до зубов вооруженная мнениями специалистов, я выхожу на поле брани и вступаю в битву.
После озарения по поводу сиамских близнецов я тоже пошла в библиотеку. Библиотека — это именно то место, где можно найти книги специалистов. Полок с художественной литературой в последнее время сильно поубавилось, поскольку всем нужны в основном новейшие популярные издания, где излагаются мнения специалистов. Так что романы и стихи уступают место книгам, посвященным тому, как сбросить вес (десять фунтов за тридцать дней!), как удержать мужчину, как уйти от мужчины, излагающим систему из двенадцати шагов к успеху, систему из восьми шагов к обретению популярности, способ покончить с подмышечным грибком, питаясь в течение шести недель только гамбургерами и йогуртами и т. д. и т. п. А мировая художественная литература лежит невостребованная где-то в самых дальних уголках библиотек.
Но никто из специалистов не дает квалифицированного совета, как расстаться с другом. Они дают массу советов, как привлечь друга, но ни единого совета, как оттолкнуть его от себя. Или как разделить сиамских близнецов, если уж на то пошло.
Поэтому мне приходится действовать на свой страх и риск. А знаний по этому вопросу у меня маловато.
— Сюда? — спрашивает меня таксист.
— Что?
— Сюда, что ли? — тычет он большим пальцем в сторону бокового окна, у которого сижу я.
Я выглядываю и вижу свой дом.
— Ах, да. Спасибо. Я тут задумалась о том…
— С вас двадцать пять.
— Черта с два. Десять. Что там на счетчике?
Он улыбается. Почти так, как надо по системе из восьми шагов.
— Счетчик сломан.
Ошибка наивного новичка. Можно подумать, я в первый раз такси беру. И почему я не проверила счетчик, когда садилась? Но я была слишком погружена в свои размышления. Я бросаю десятку на сиденье рядом с ним и выскальзываю из машины. Дверь моего многоквартирного дома всего в шести футах, я знаю, что мы не накатали больше чем на десятку, и я никогда особенно не интересовалась системой из восьми шагов.
— Пошла ты… — говорит таксист и отъезжает. Но звучит это не обиднее, чем «Простите, мы не поняли друг друга». Нет накала. Без этого в Чикаго не прожить, не то что в каком-нибудь Хоуве. Если, чтобы как-то прожить, надо все время работать, небольшая схватка по армрестлингу не сможет выбить человека из седла, поскольку у каждого руки уже и так вывернуты теми, кто разбогател, ничего не делая, просто имея акции какой-нибудь компании.
Когда я открываю дверь, Индия смотрит какую-то программу, что-то вроде «Где гаснут звезды рока?».
— У меня плохие новости, — говорю я.
— Тебе звонила сестра, — одновременно говорит она. — Они заблудились где-то в районе Джолиета и не могли дозвониться до тебя по сотовому.
— Это и есть моя плохая новость, — говорю я, принимая удар. Джина, когда звонила, даже не сказала мне, насколько близко она от Чикаго.
— Новость о чем? Что у тебя в мобильнике сели батарейки? — спрашивает Индия, выключая телевизор как раз вовремя, чтобы спасти нас от «рока на стадионах в восьмидесятые».
