29 сентября. На заседании секретариата МГК КПСС:
— Почему продовольственные магазины, столовые не торгуют арбузами, которые тоннами лежат на базах? Всюду компоты и сухофрукты, которые будут и зимой. Строго предупредить председателя райисполкома, указать секретарю райкома партии. Привлечь к ответственности коммунистов, а беспартийных — к административной. Председатели райисполкомов несут персональную ответственность. В ближайшие день-два навести порядок».
14 октября. Совещание в МГК КПСС:
— Прошел слух, что повысят цены на картофель. Провокационный слух! Рассчитан на то, чтобы нанести нам урон. Началось нечто вроде паники. Очереди до пятисот человек. Вырос в связи с этим спрос на хлеб. Что сделать в ближайшие дни?
Увеличить продажу в два раза. Подкрепить это разъяснительной работой. Есть квартиры, где картошкой завалены все коридоры. Агитаторов, пропагандистов, аппараты райкомов и горкома партии послать в очереди, «в народ». Разъяснить, а иногда и высмеять тех, кто набирает излишки, — в печати. Картошкой мы торгуем в убыток, учитывая, что трудности с хлебом. Миллиард пудов хлеба купили за рубежом. Вести борьбу со спекулянтами картошкой, с теми, кто вывозит мешками, кто прямо из магазина тянет на рынок, — давать не больше десяти килограммов в руки.
25 октября. Бюро МГК КПСС:
— Горком беспокоят очереди за хлебом. На Фрунзенской набережной очереди. Уже не хватает мощностей по выпечке. Уменьшили продажу высшего и первого сорта. Провокационные элементы раздувают панику. Призвать к порядку тех, кто вывозит хлеб мешками, скупает много. В булочных разделить очередь: отдельно за черным и отдельно за белым. Много болтунов появилось, подняли голову анонимщики. Почти во всех письмах: «А вот при Сталине было все». Партийному аппарату работать! Торговать только одним сортом белого хлеба!
О чем свидетельствуют все эти записи?
Огромный партийно-государственный аппарат не в силах обеспечить страну даже хлебом. Потому что он лишь мешал нормальной организации жизни.
Никита Сергеевич, человек искренний, энергичный и властный, выжал максимум из авторитарной системы, управляемой вручную. Но он же и продемонстрировал пределы роста: нет демократии, нет свободной экономики — нет и перспективы.
«Неудачи загоняли Хрущева в тупик, — считал историк Михаил Яковлевич Гефтер. — Возвращение выживших жертв сталинских чисток осталось, пожалуй, единственным чистым достижением Хрущева. Остальное либо было ополовинено, подпорчено отступлениями и оговорками, либо представляло собой новый произвол».
Реформа стала косыгинской
Хрущев попытался упростить жесткую систему управления народным хозяйством, предоставив производственникам большие права. Он распустил многие министерства и передал управление предприятиями на места. Исчезли лишние бюрократические звенья, и во второй половине пятидесятых это принесло весомый экономический эффект. Экономика страны сделала шаг вперед.
Конечно, были и негативные стороны децентрализации. Рынок все равно не появился. Развитие экономики определялось не реальными потребностями общества, а приказами сверху. Если раньше сырье и продукцию распределяло министерство, то теперь между собой сговаривались совнархозы.
Главную оппозицию хрущевским начинаниям составила министерская бюрократия, которая лишилась теплых кресел, утратила власть и влияние. Никита Сергеевич хотел, чтобы чиновники, оставив столицу, отправились работать непосредственно на предприятия, в шахты, в деревню:
— У нас, товарищи, огромное количество лишних людей в обкомах, в сельскохозяйственных управлениях, в облисполкомах. А райкомы партии — все ли у нас там в порядке? Нет.
Желающих оказалось немного. Не хотели покидать Москву даже под страхом лишиться партбилета.
— Стали искать директоров машинно-тракторных станций, — вспоминал сам Хрущев. — Пришел доброволец — инженер, с высшим образованием, член партии. Как будто все в порядке. А у него оказалось пять штук жен в Москве, вот он и решил уехать в район…
Недоволен был партийный аппарат. Совнархозы обрели самостоятельность и фактически вышли из подчинения обкомам. Иначе говоря, партработники теряли контроль над производством.
