В узком кругу высоких партийных руководителей признался:
— Суровая зима, а затем жестокая засуха нанесли ущерб важнейшим сельскохозяйственным районам страны… Озимые на миллионах гектаров погибли.
Почему же зерна перестало хватать тогда, когда начался рост сельского хозяйства? В хрущевские годы страна стала жить лучше. Люди больше ели сахара, рыбы, мяса, чем до войны. А сельское хозяйство не справлялось.
В середине пятидесятых, в годы хрущевских реформ, деревня получила приток рабочей силы. Сокращалась армия — многие демобилизованные вернулись домой. Разрешили вернуться в родные места репрессированным народам, а это в основном были крестьяне. Немалое число людей из городов в приказном порядке отправляли в деревни — председателями колхозов и совхозов, специалистами. В деревню распределяли выпускников сельскохозяйственных учебных заведений, добровольцев-целинников. Это конечно же сильно укрепило деревню.
А к концу пятидесятых люди двинулись в обратную сторону — из деревни в города. Хрущев сделал великое дело — освободил крестьянина от крепостничества. С февраля пятьдесят восьмого крестьяне стали получать паспорта. Этого права они были лишены постановлением ЦИКа и Совнаркома от 27 декабря 1932 года. Паспорт в руке открыл сельской молодежи дорогу в город, где было комфортнее и интереснее, где можно было учиться, найти работу по вкусу и жить в приличных условиях.
До пятьдесят восьмого года крестьяне могли уехать из колхоза, только получив справку из сельсовета или от председателя колхоза. А тем запрещали отпускать людей.
По старому закону все молодые люди, выросшие на селе, автоматически в шестнадцать лет зачислялись в члены колхоза, даже если они этого не хотели. Они бежали из деревни под любым предлогом. Обычно не возвращались после службы в армии.
При Хрущеве колхозникам, желающим уехать, стали давать временные паспорта, и они обретали свободу передвижения. Правда, окончательно право на паспорт крестьяне получили, только когда 28 августа 1974 года появилось постановление ЦК и Совмина «О мерах по дальнейшему совершенствованию паспортной системы в СССР» (инициатором постановления был министр внутренних дел Николай Анисимович Щелоков).
За четыре последних хрущевских года, с шестидесятого по шестьдесят четвертый, из деревни в город ушло семь миллионов сельских жителей. В принципе сокращение сельского населения — явление нормальное и прогрессивное, когда является следствием роста экономического прогресса в сельском хозяйстве. Но вот этого как раз и не было! Советское сельское хозяйство оставалось отсталым, и исчезновение молодых людей было для него болезненным.
Желание покинуть деревню усиливалось нелепыми хрущевскими идеями, когда крестьян лишали приусадебного хозяйства, вынуждали сдавать домашний скот, когда взялись укрупнять колхозы и сселять деревни. Возможно, замысел был неплох — создать современные агрогорода, более комфортные, удобные для жизни. А обернулось все разорением привычной жизни. И наконец, огромные деньги и ресурсы съедала гонка вооружений. Ракеты, которые так восхищали Никиту Сергеевича, подрывали экономику.
Сельскому хозяйству дорого обошлась борьба Хрущева против приусадебных участков и домашнего скота.
— Наличие больших приусадебных участков и скота в личной собственности стало серьезным препятствием на пути развития производства, — доказывал глава партии и правительства.
Он опасался, что теперь, когда отменили сдачу мяса и молока государству, все заведут скот, а кормить станут хлебом, которого и так не хватает:
— По существу, открыты каналы для скармливания огромного количества хлеба скоту.
На июньском пленуме 1959 года Хрущев потребовал запретить горожанам держать коров, коз, свиней. Немедленно приняли соответствующий закон. Он верил, что колхозы и совхозы накормят страну, а личное хозяйство отвлекает от общественно полезного труда. А ведь подсобное хозяйство давало крестьянам половину их дохода, больше половины овощей, мяса и молока (см.: Отечественная история. 2000. № 1). Борьба с личными огородами и домашним скотом усугубили продовольственный кризис 1962–1963 годов.
