Улицы были пустынны и темны. Освещение не работало, действовал комендантский час.
В казарме все повалились на кровати, едва стянув сапоги. За рейд было пройдено много километров, и, хотя он был коротким, все вымотались.
Сергей представил, как они пешком, да с ранеными и контуженными до сих пор шли бы по лесу, и его передернуло. Молодец Пахомов, надо будет отметить в рапорте.
Утром, после умывания и скудного завтрака из запасов Сергей приказал офицерам привести себя в порядок, а сам отправился в ОКР. Надо было доложить о неудаче, написать рапорты и объяснительные.
С тяжелым сердцем зашел Сергей в отдел СМЕРШа. Навстречу ему попался полковник Глина.
– А, Колесников, заходи. Что-то ты быстро из рейда вернулся.
– Беда у нас, товарищ полковник. Нашли схрон, закинули в люк гранату. После взрыва я послал двух офицеров бункер проверить. Да, видно, из бандеровцев кто-то в живых остался, взорвали они и себя, и моих людей. Видно, взрывчатки много у них оказалось. Половина личного состава группы, которые наверху стояли, оказались ранены и контужены. Они этой ночью в госпиталь были доставлены, а восемь человек на базе.
– М-да, – полковник посерьезнел. – А что удалось сделать?
– Около взвода бандеровцев уничтожили – они в советскую форму одеты были.
– Да? Покажи на карте, где?
Сергей достал карту, показал.
– Хм, да ведь это та группа, которую мы давно ищем. То в село выйдут под видом наших и активистов вырежут, а то на станцию. Железнодорожная охрана их спокойно пропустила, а они работников станции перестреляли, и эшелон, стоявший на путях, гранатами закидали и подожгли. Ладно, пиши докладную – что да как. Вот бумага.
Полковник вышел, а Сергей подробно написал о двух убитых бандеровцах в немецкой форме и бое с переодетыми националистами.
Вновь вошедший полковник прочитал написанное, хмыкнул.
– Твоей вины не усматриваю. А что потери – так мы на войне. Главное – людей потерял не из-за ошибок или разгильдяйства. Сейчас с тобой на базу следователь пойдет, личный состав группы опросит.
– На меня уже дело завести успели? – удивился Сергей.
– Нет, но все твои действия должны быть подтверждены. Если все было так, как ты излагаешь, то обойдется. Скажу по секрету – ушло в леса четыре группы в разные квадраты. Одна погибла на второй день, полностью, вторая вчера вернулась – шесть убитых и четверо тяжелораненых. От третьей группы пока сообщений нет. Так что у тебя еще не самый плохой расклад.
Следователь оказался парнем въедливым. Он дотошно расспрашивал членов группы об их действиях, занося их показания в бумаги. Особенно интересовали его приказы Колесникова.
Вызывали в комнату следователя по одному. Когда офицеры поняли, что происходит неладное – вроде как все во-
просы с каким-то сомнительным подтекстом, – они подошли к Сергею.
– Командир, что происходит? Мы понимаем, после зачистки положено рапорт писать. Но по всему похоже – тебя виноватым сделать хотят за взрыв бункера.
– Начальство разберется.
– Ага, знаем мы их. Они все неудачи или потери свалят на тех, кто на земле. В штабе сидеть проще.
– Бунт на корабле? – усмехнулся Сергей. – Не будем спешить с выводами, наберемся терпения.
– Командир, мы не первый день в СМЕРШе. Каждый боевые награды имеет, разных начальников видели. Ты хорошо группу вел, и в гибели офицеров нет твоей вины. Ребят, конечно, жалко, но ведь войны без потерь не бывает.
– За поддержку, парни, спасибо, но мы военнослужащие, решения не на собраниях принимаются, и вы это сами знаете. Будем ждать.
Два дня группа отдыхала, а Сергей маялся в неизвестности. На третий день его вызвали в ОКР.
Сергей зашел к полковнику, доложил о прибытии.
– Пойдем! – коротко бросил Глина.
Сергей шел за полковником и гадал – куда идут? Оказалось – к начальнику, генерал-майору Осетрову.
– Здравия желаю, товарищ генерал! – отчеканили оба.
– Садись, Израиль Ильич.
Полковник уселся на стул, положил на стол перед генералом пачку бумаг. «Бумаги следователя и моя докладная», – догадался Сергей. Он стоял навытяжку.
Генерал-майор окинул его взглядом.
– Так это и есть майор Колесников?
– Так точно.
