— Эй, на шлюпке! — крикнул Фарнхольм. — Вы откуда, с «Кэрри Дэнсер»?
— Да! — перекрыл шум ливня мощный низкий голос. — Кто здесь?
— Фарнхольм, кто же еще. — Генерал услышал, как рулевой отдал приказ гребцам, и те вновь тяжело налегли на весла. — А кто говорит — Ван Эффен?
— Да, это я.
— Молодчина! — искренне и с жаром прокричал в ответ Фарнхольм. — Что у вас стряслось?
— В общем, ничего страшного, — сказал голландец на почти безупречном английском с едва уловимым акцентом. — Шлюпка находилась уже в каких-нибудь двадцати футах от берега, и можно было говорить, не повышая голоса. — Наш уважаемый капитан решил вас не дожидаться и велел поднять якорь. Но потом живо одумался — не без нашей помощи, разумеется.
— А… вы уверены, что «Кэрри Дэнсер» не снимется с якоря без вас? Боже правый, Ван Эффен, неужели вы не могли отправить на берег кого-нибудь другого? Ведь этому мерзавцу нельзя доверять ни на йоту.
— Знаю. — Твердо удерживая румпель, Ван Эффен правил точно на каменное строение дока. — А если они и правда вздумают отчалить — то без капитана. Он здесь, на дне шлюпки, — сидит со связанными руками, к тому же я держу его на мушке.
Фарнхольм всмотрелся туда, куда бил луч фонаря. О том, в каком настроении пребывал капитан Сайрэн, судить было трудно, однако, что в шлюпке был именно он, это не вызывало сомнений.
— Пришлось связать и двух механиков, — продолжал Ван Эффен, — так, для подстраховки. Мы оставили их в каюте мисс Плендерлейт. К тому же дверь заперта, и я дал мисс Плендерлейт пистолет: она приглядит за ними. Она ни разу в жизни не стреляла, но говорит, что не прочь попробовать. Эта старушка просто прелесть, Фарнхольм.
— Значит, вы все предусмотрели, — радостно отозвался Фарнхольм. — Но что, если…
— Ладно, хватит! Отойдите-ка лучше в сторону, Фарнхольм. — Паркер подошел к генералу и направил яркий луч фонаря вниз, осветив лица людей в шлюпке. — Не будьте дураком! — крикнул он Ван Эффену, когда тот направил пистолет в его сторону. — Спрячьте-ка вашу пушку. Какой от нее прок, когда на вас нацелена дюжина винтовок и пулеметов?
Ван Эффен медленно опустил оружие и обдал генерала ледяным взглядом.
— Что ж, неплохая работа, Фарнхольм, — неторопливо выговорил он. — Лихо же вы нас облапошили. Куда уж капитану Сайрэну тягаться с вами! Выходит, вы нас предали.
— Нет, я никого не предавал! — возразил Фарнхольм. — Здесь со мной солдаты — англичане, наши друзья. — Потом, у меня не было выбора. Сейчас я все объясню…
— Заткнитесь! — бесцеремонно прервал его Паркер. — Приберегите объяснения до лучших времен. — Он взглянул вниз — на Ван Эффена. — Мы уходим с вами, хотите вы того или нет. У вас же моторная шлюпка. Почему вы шли на веслах?
— Чтобы не поднимать шума. Это же ясно как божий день. Мы народ предусмотрительный, — мрачно прибавил он.
— Запускайте мотор, — велел Паркер.
— Будь я проклят, если хоть пальцем шевельну.
— Да неужели? В таком случае считайте — вы труп, — холодно бросил Паркер и, немного помолчав, прибавил: — Вы же не дурак, Ван Эффен. Чего вы добиваетесь своим упрямством?
Ван Эффен долго сверлил его взглядом, потом наконец кивнул. Когда через минуту мотор завелся и ровно заурчал, в шлюпку опустили первого раненого. Еще через полчаса на борт «Кэрри Дэнсер» ступил последний из остававшихся на берегу солдат.
«Кэрри Дэнсер» снялась с якоря около половины третьего утра, 15 февраля 1942 года, прежде чем в город вошли японцы. Ветер и дождь поутихли, а пожары и беспорядочная пальба прекратились вовсе — наступившее безмолвие казалось полным, неестественным и жутким, как сама смерть.
Фарнхольм находился на полуюте — в холодной и сырой кормовой рубке, помогая двум медсестрам и мисс Плендерлейт перевязывать раненых. Вдруг раздался стук в единственную дверь рубки, ведущую в глубокий кокпит. Фарнхольм притушил свет, вышел наружу, осторожно прикрыл за собой дверь, силясь разглядеть стоящего в темноте человека.
— Лейтенант Паркер?
— Так точно. — Паркер странно взмахнул рукой. — Думаю, лучше подняться на корму — там нас никто не услышит.
Они взобрались по железному трапу и направились к кормовым поручням. Перегнувшись через леерное ограждение, Фарнхольм посмотрел на фосфоресцирующую кильватерную струю, тянувшуюся следом за «Кэрри Дэнсер». Ему хотелось курить. Первым молчание нарушил Паркер:
