В углу главного зала под сенью больших авиакомпаний имеют свою конторку и аэролинии Папуа[6], которые обеспечивают связь с восточной частью Новой Гвинеи и прилегающими островками с помощью малых, спортивных и средних самолетов. Летают они нерегулярно, в зависимости от направления и силы ветра, зато всем пассажирам обеспечивается только первый класс. В этих местах на внутренних линиях туристского класса, за некоторым исключением, не существует, что объясняется, по-видимому, условиями полета. Кроме того, большинство пассажиров летит по служебным делам, и поэтому в самолете все равны. Чтобы не было неверного представления о «первом» классе, скажу только, что в одном из. таких полетов я держал на коленях сумку со своими вещами, рюкзак с образцами горных пород и десять коробок со свежими яйцами. Кто-то поставил эти коробки на мой рюкзак, а кто, я не смог разглядеть за горой багажа.
Из шести пассажиров, которых должен был забрать самолет, четверо напоминали мне либо чиновников, либо торговцев. Их одежда была скроена будто по журналу мод старой колониальной Англии: белые бриджи с манжетами под коленом, белые гольфы, белая рубашка с длинными рукавами и с пристегивающимся воротничком. Под рубашкой иногда просвечивает майка. И обязательно галстук, полуботинки и трубке — все в темных топах. Четверо джентльменов были дружелюбны и веселы. Часы ожидания они провели в ближайшем от аэропорта отеле «Гэйтвэй», где кроме местного сравнительно неплохого пива можно получить и австралийское, и голландское, и датское. Новозеландский геолог Ян Смит и я дополняли шестерку пассажиров. До аэродрома нас провожали очень симпатичный итальянец Гвидо Чифалли и моя жена.
Ян поехал со мной на несколько дней, чтобы собрать образцы горных пород и помочь акклиматизироваться на вулкане Ламингтон, недалеко от Попондетты, в северо-восточной части Новой Гвинеи. Меня интересовала типичная для этого района история вулкана. До 1951 года никто не знал, из чего сложен горный массив Ламингтон; позднее произошло несколько землетрясений, из горы высотой примерно две тысячи метров повалили облака дыма. Одно из землетрясений было особенно сильным, и после него родился новый вулкан. Незадолго до извержения, в период затухания вулканической деятельности, на Ламингтоне побывал австралийский вулканолог Л. А. Тэйлор, его описание и сегодня принадлежит к самым подробным работам о вулканах этого, то есть пелейского, типа[7]. После Тэйлора ни один геолог не был на вершине вулкана и на границе его кратера. Кроме образцов, которые мы с Яном хотели бы собрать, перед нами стояла задача нанести на карты места проявления термальной активности и новой вулканической деятельности, измерить температуру выходящих газов.
Ян и Гвидо обсуждают детали восхождения на вулкан, и главное — как лучше распределить время в те дни, что мы проведем вблизи кратера. К нему мы пойдем со стороны деревеньки Кендата. Главный предмет спора — число носильщиков, которых нам предстоит нанять.
— Три мало, — стоит на своем Гвидо. — Не забудь, что вам самим придется нести хоть какую-нибудь еду и, кроме того, надо взять с собой оружие. Неужели тебе так жалко денег? Дай им хоть что-то заработать, ты же знаешь, как они бедны.
— Трех достаточно. Не потащим же мы наверх все, что-нибудь оставим в деревне. Петр сказал, что свое понесет сам, — не очень уверенно отбивается Ян.
— Да не слушай ты его! Он же еще совсем зеленый. Хорошо, если справится с молотком, блокнотом и фотоаппаратом. Две тысячи метров в тропиках — это не шутка.
Гвидо умеет пустить шпильку, но и сам среди геологов бывает мишенью для шуток. У него уже три геологических сезона на Новой Гвинее, и он снискал славу прирожденного неудачника. В первой же экспедиции на второй день по прибытии помощник-папуас случайно перерезал ему сухожилие на правой руке, во время второй экспедиции Гвидо сам нечаянно поранил себе ногу мачете, а в самом начале третьей его пришлось отвезти в больницу с приступом малярии. Мы прислушиваемся к его советам: он прав, дадим островитянам возможность заработать. Да и уже здесь, в аэропорту, пока мы волокли сорок пять килограммов багажа к весам, пот заливал нам глаза.
