– Почтенные седобородые сыны моей далекой родины! Вы видели разные страны – и на восход солнца и к его закату. Скажите мне ваши тайные думы: смогут ли татары завоевать «вечерние страны», разбить войска франков, румийцев и других народов, войска могучие, закованные в железные латы?
Старшина ответил:
– Татарам помогают слепая покорность их воинов своим начальникам, их смелость в бою, но более всего – ужас, ими внушаемый мирным народам. Если народы «вечерних стран» не будут достаточно единодушными и по-прежнему среди них будут царить разногласие и взаимная ненависть, то многочисленная дикая татарская орда свободно пронесется по цветущим «вечерним странам», как беспощадный смерч, и повсюду законом станет Яса Чингиз-хана.
– А кто такой Бату-хан? Мудрый ли он правитель, каким был его дед, и такой ли он смелый и счастливый полководец, каким был великий завоеватель Ирана Искендер Двурогий? – спросил Абд ар-Рахман.
Старшина арабских купцов ответил:
– Бату-хану, несомненно, покровительствуют пери и джинны[23]. Все, за что он берется, встречает удачу… Потому ли, что здесь мы видим только чудо, или же ему помогает в делах его воля, смелость и проницательный ум, – кто на это сможет ответить, какой мудрец?
– А каковы его соратники? Человек становится великим, когда он сумеет окружить себя преданными, способными людьми, настойчиво проводящими в жизнь его волю.
Старшина сказал:
– Конечно, Бату-хану помогают его соратники, но ведь их он сам же и выбрал. Войско слушается его беспрекословно, потому что оно ему верит и прозвало его «Саин-хан» – доблестный, щедрый, великодушный. Поэтому я думаю, что если Бату-хан пойдет на запад, на «вечерние страны», и не дрогнет, не поколеблется, то он разобьет и покорит все встречные народы и власть его разольется по всем землям до «последнего моря».
Абд ар-Рахман снова задал вопрос:
– Я должен сопровождать его в походе. Следует ли мне это делать?
– Следует! Следует! – воскликнули все присутствующие. – Так ты поможешь и нам распространить арабскую торговлю по всему пути, проложенному Бату-ханом. Не забудь нас!
Купцы показали широкую щедрость и радушие в угощении, приготовленном для высокого гостя. На ковре было расставлено столько блюд с разнообразными изысканными кушаньями, что ими можно было накормить десяток послов со всеми их слугами.
Соблюдая арабские обычаи, Абд ар-Рахман ел мало, но попробовал от каждого блюда, благодаря и все расхваливая.
– Прости наши нескромные вопросы, – сказал старшина. – Но, только желая помочь тебе дружеским советом, мы бы хотели знать, какие подарки ты привез татарскому хану?
Абд ар-Рахман рассказал, что он передаст золотой перстень с редким камнем и надписью мудрого Сулеймана, меч дамасской гравированной стали, золотой кубок с талисманом, предохраняющим от отравы, и другие ценные подарки.
– Позволь мне дать тебе один полезный совет, – сказал старшина. – Ты знаешь, что арабы, кроме дамасских клинков, особенно славятся прекрасными благородными конями…
– Но где же я могу взять коня? Отправляя меня послом, святейший халиф мне его с собой не дал.
– Мы хотим помочь тебе. Ты поедешь на прием к Бату-хану на том самом чистокровном арабском коне, на котором приехал сюда к нам и с которым ты так умело справился. Не всякий может сесть на такого горячего жеребца. А тебе следует с честью подъехать к шатру Бату-хана. Все простые смертные должны приближаться к этому священному шатру пешком. Ты же объяснишь страже, что должен предстать перед светлые очи Саин-хана на коне, присланном халифом багдадским ему в подарок в знак дружбы. Если же хан татарский разгневается, то, увидев чудесного коня, он тебя простит и полюбит.
Другие купцы добавили:
– Прими еще от нас куски разноцветного шелка для его жен, «украшений Вселенной», и ожерелье из двадцати семи драгоценных жемчужин для его любимой молодой жены Юлдуз-Хатун.
Абд ар-Рахман ответил:
– Я не имею слов, сил и умения, чтобы отблагодарить вас, почтенные соотечественники. Среди вас я самый младший, а вы меня возносите как старшего. Конечно, это сделано вами не в силу моих заслуг, а как знак вашего почтения багдадскому халифу, – да возвеличится могущество его и да будет над ним мир!
