К изучению заговора и колдовства в России - страница 22

, краткость и простота этого заговора опять-таки заставляетъ предполагать его храненіе не на бумагѣ, а въ памяти. – „Ты не стрѣлецъ, ты чернецъ, у тебя не ружье, у тебя кочерга; у тебя не порохъ, а сѣнная труха забита палкою“^>3). „Пашолъ ховронъ въ лѣсъ, ховронъ ховронычъ, жена его ховронья, сынъ его не умнѣе вышелъ, какъ пень, и ударилъ въ пень, порохъ – сажа, желѣзо – земля, и во вѣки вѣковъ аминь“^>4). Приведенныхъ заговоровъ достаточно, чтобы убѣдиться, какъ разнообразны могутъ быть заговоры, отнесенные ко 2-ой группѣ; сюда же могутъ быть причислены и отрывки изъ псалмовъ, считающіеся спасительными отъ вражескаго оружія^>5) и такія фразы, въ которыхъ ясно выражается желаніе заговорить себя отъ оружія: „Заговаривается р. б. отъ пульнаго желѣза, пищали, отъ пули свинцовой;

54

ставлю, ставлю идола идолова отъ востока до запада отъ земли до неба и во вѣки вѣковъ аминь“^>1).

Въ приведенномъ заговорѣ еще можно усмотрѣть нѣкоторое отраженіе заговоровъ первой группы, но отраженіе крайне блѣдное и значительно измѣненное. („Желѣзный мужъ“ далъ варіантъ „идолъ идоловъ“). Разнообразіе выраженій, въ которыя облечены заговоры 2-ой группы, свидѣтельствуетъ о томъ, что каждый изъ нихъ создавался по мѣрѣ надобности лицами, не имѣвшими общей установленной формулы и руководившимися личными соображеніями при подборѣ словъ. То, что объединяетъ всѣ эти разнообразныя заговорныя формулы, это опредѣленная мысль о слабости вражескаго оружія и невозможности для него повредить лицу, произносящему заговоръ. Пріемъ сравненія употребляется и въ этихъ короткихъ заговорахъ.

Таковы заговоры на оружіе, обращавшіеся и обращающіеся въ русскомъ народѣ; форма ихъ (какъ первой такъ и второй группы) не представляетъ собою какихъ либо оригинальныхъ чертъ. Мужъ желѣзный имѣетъ себѣ параллель: въ заговорахъ другихъ категорій золотъ человѣкъ, триста желѣзныхъ^>2) мужей и т. п. Море океанъ со столбомъ или камнемъ посреди опять-таки упоминается въ цѣломъ рядѣ заговоровъ на разные случаи^>3). Заклинанье въ формѣ приказанія принадлежитъ вообще строенію заговора, точно такъ же, какъ и ключевыя слова. Но содержаніе разсматриваемыхъ заговоровъ и главнымъ образомъ заклинанье стрѣлы (ея расчлененіе) и воинскія подробности выдѣляютъ ихъ изъ ряда другихъ заговоровъ. Эти части могутъ быть разсматриваемы какъ наиболѣе оригинальныя. Что касается до опредѣленія источника эпическихъ подробностей заговора на оружіе, то оно является весьма затруднительнымъ

55

за неимѣніемъ достаточнаго сравнительнаго матеріала^>1).

Заговоры первой группы соединялись съ магическимъ дѣйствіемъ, а именно съ обвязываніемъ тѣла ниткой (шелковой, красной, черной^>2). Таинственное вліяніе разныхъ нитей признавалось въ магіи какъ Востока, такъ и классическаго міра^>3), такъ что это обвязываніе, надо думать, зашло въ магическую практику русскаго народа издалека, но опредѣлять съ помощью его архаичность заговорнаго текста едва ли возможно – магическія дѣйствія имѣютъ болѣе древнее происхожденіе, чѣмъ заговорныя формулы и отличаются бо́льшею устойчивостью, нежели тѣ или другія словосочетанія. Такимъ образомъ, оставивъ пока въ сторонѣ вопросъ о древности происхожденія заговоровъ на оружіе той и другой группы, обратимся еще къ одному тексту, стоящему совершенно особнякомъ. Это заговоръ на оружіе, присланный зимою 1915 г. (изъ г. Оренбурга)^>4) и взятый у солдата, участника войны 1914-17 гг. „очень пользительный“, по словамъ его владѣльца. Текстъ этого заговора въ достаточной степепи безсвязенъ и ясно свидѣтельствуетъ о томъ, что тотъ, кто его переписывалъ наполовину не понималъ содержанія. Этотъ заговоръ называется письмомъ отъ Бога^>5)

56

и въ немъ повторяется на разные лады, что письмо это приноситъ пользу тому, кто его носитъ: обладатель письма не погибнетъ отъ оружія, спасется отъ врага, избѣжитъ болѣзни. Кромѣ того въ текстѣ этого заговора встрѣчается наставленіе, какъ жить, чтобы избѣжать Божьей кары, наконецъ разсказывается, какъ явилось письмо и какъ узнали о его могущественной силѣ. Содержанія же письма въ заговорѣ нѣтъ, есть лишь восемь буквъ, указывающихъ на то, что было въ письмѣ „онъ показалъ письмо слѣдующими буквами В. І. К. Н. В. К. В. К“.