Во-вторых, папа со своими римскими интригами, коммендами 89, адъюториями 90, резервациями 91, gratiis exspectativis 92, папскими месяцами , инкорпорациями , союзами, пенсиями, паллиями , канцелярскими инструкциями и тому подобными мошенничествами, не имея на то ни права, ни власти, присоединяет к своим владениям немецкие церковные учреждения и либо раздаривает, либо продает их в Риме иностранцам, которые не делают ничего полезного в немецких землях, а епископства между тем ограничиваются в своих правах. Превращая епископов в нули, в истуканов, папа действует против своего канонического права, против природы и разума. Это в конечном счете приводит к тому, что приходы и лены из-за откровенного корыстолюбия продаются в Риме только грубым, невежественным ослам и негодяям, в то время как благочестивые, образованные люди не поощряются за их заслуги и знания; а бедный народ немецкой нации приближается к погибели вследствие нехватки подходящих просвещенных прелатов. Поэтому христианское дворянство должно выступить против папы как против всеобщего врага и разрушителя христианства, во имя спасения бедных душ, которые страдают из-за такой тирании. Пусть оно установит, потребует и предпишет, чтобы отныне ни один лен больше не переходил к Риму, ни одного — больше не добивались оттуда разными способами, но чтобы они, освобожденные от тиранической власти, оставались в стране. А для управления наилучшим образом этими ленами в пределах земель немецкой нации епископам должны быть возвращены их права и полномочия. Если же появится какой-нибудь куртизан 96, пусть ему строжайшим образом будет приказано исчезнуть или же броситься то ли в Рейн, то ли в ближайшую реку, чтобы утопить скрепленную печатью римскую грамоту об отлучении в холодной купели; тогда в Риме убедятся, что не на веки вечные потеряли немцы разум от беспробудного пьянства и однажды могут стать христианами, которые почитают Бога и славу Божию больше, чем власть людей, и не захотят терпеть поругания и издевательства над святым именем Христа, под покровом Которого творились такое злодейство и растление душ.
В-третьих, пусть император издаст закон, чтобы отныне утверждение епископов и каких бы то ни было должностей исходило не из Рима, а чтобы было восстановлено решение пресвятейшего и достославного Никейского Собора 97, в соответствии с которым епископ должен утверждаться двумя [епископами ] или архиепископом. Если папа намерен порвать решение этого и всех [других] Соборов, то какая тогда польза от Соборов? А может быть, кто-то дал ему власть не придавать значения Соборам и попирать их? В таком случае давайте упраздним всех епископов, архиепископов, примасов, превратим их в простых священников, чтобы над ними возвышался только папа. Ведь все равно он и сейчас решительно не позволяет епископам, архиепископам и примасам пользоваться их законной властью и правами, все присваивает себе, оставляя им лишь имя и бесполезный титул; и это зашло так далеко, что посредством таких его действий епископы отстраняются от предписанной им власти над монастырями, аббатами и прелатами, и поэтому в христианстве не остается даже подобия порядка. А отсюда должно следовать то, что действительно последовало: пренебрежение наказаниями и произвол творить зло во всем мире; так что я, по правде говоря, задумываюсь: не называть ли папу "hominem peccati" 98. Кого другого можно обвинить в отсутствии в христианстве повиновения, наказания, управления, порядка, [кого другого ], кроме папы, который собственной неограниченной властью связывает руки всем прелатам, отнимает у них розги, развязывая тем самым руки, даруя или продавая уступки своим приближенным.
Однако, чтобы он не жаловался на ограничение своей верховной власти, нужно установить, чтобы случаи, когда примасы или архиепископы не в состоянии решить дело или когда между ними возникли разногласия, передавались на рассмотрение папы, исключая, конечно, всякие мелочи. Так это делалось в старые времена, и так постановил достославный Никейский Собор. А если что можно решить без папы, то пусть и не обременяют его святейшества такими пустяками, чтобы он мог, как похваляется, опекать все христианство своей молитвой и прилежанием, и заботой, подражая примеру Апостолов, говоривших (Деян. 6): "Не хорошо нам, оставивши слово Божие, пещись о столах; мы постоянно пребудем в молитве и служении слова, а для дел созданы другие" . Но в теперешнем Риме царит лишь пренебрежение Евангелием и молитвой и попечение о столах, то есть о земных благах. А апостолы и папское правление сочетаются так же, как Христос с Люцифером 100, небо — с преисподней, день — с ночью; и все-таки римский первосвященник называет себя викарием Христа и преемником апостолов.
