У огня возился крепкий краснолицый человек. Он повернулся глянуть на нас.
— А-а, снова ты, мошенник? Слышь, Пим, неужели ж люди королевы тебя никогда не поймают?
— Надеюсь, — весело отозвался Пим, — хоть, может быть, Ньюгейт оказался бы получше тех мест, где мне приходилось приклонить голову за последние две недели. Слушай, Генри, ты бы не нашел для нас что-нибудь, а? Мы с друзьями дня два уже во рту крошки не имели… Ну, во всяком случае, ощущение такое.
— Садитесь. — Генри показал на стол в углу, возле второй двери. — Друзья, говоришь? Значит, не этот один, а кто-то еще?
— Еще один. Он сейчас ставит в конюшню лошадей.
— Мы заплатим, — добавил я.
— О-о? Слышал, Пим? Ты внимательно слушал? Такие слова — музыка для ушей трактирщика. Ты, возможно, думал, мы тут держим открытый дом, судя по тому, как заваливаешься сюда пожрать каждый раз, как окажешься поблизости.
— Может, это последний раз, Генри. Я отправляюсь в Землю Рэли, за море.
Генри повернулся и посмотрел на него.
— Ну что ж. Мне будет жаль, если я не увижу тебя больше, но ты парень неплохой, уж во всяком случае слишком хороший для веревки на Тайберне — а именно тем ты и кончишь, если останешься здесь.
Генри отправился на кухню и вернулся с большим мясным пирогом, который ловко разрезал тесаком приличных размеров.
— Пирог холодный, — сказал он, — но хороший. Есть еще чечевица и кусок пудинга. По виду судя, за вами немалый путь, так что лучше вам поесть как следует, пока можете.
Он уперся руками в бока.
— И еще я бы на вашем месте управился с этим всем побыстрее, потому как заходят сюда двое-трое местных, очень любопытные ребята.
Он повернулся было уходить, потом вспомнил:
— У меня есть эль и пиво, но если хотите, найдется молоко и сливки. Мы тут народ деревенский, у нас молока полно.
— Молоко, — сказал я, — обязательно молоко. Пиво всегда найдешь.
Он глянул на Пима.
— Позови сюда и третьего вашего. Мне больше понравится, если вы отчалите, пока местных нет.
Когда Пим исчез за дверью конюшни, трактирщик вернулся и положил на стол большие кулаки, в одном из которых все еще сжимал тесак.
— Пим — он хороший парень, — начал он втолковывать мне. — Я его уже двадцать лет знаю. Сильный, кулачный боец просто отчаянный — на ярмарках и все такое. Вечно он попадает в какие-то неприятности, но ничего плохого, нет. В нем нет злой жилки. Он — брат моей жены, и я люблю его, как своего родного брата, только боюсь за него. Это он с вами собирается в Америку?
— Вероятно. У меня корабль туда отправляется.
Он снова взглянул на меня, ибо после нескольких неуютных ночлегов и путешествия под дождем и ветром я не был похож на человека, который может владеть кораблем.
— Как видите, — сказал я спокойно, — не все идет хорошо. Пим — не единственный, с кем случаются неприятности, но корабль действительно ждет, а я уже побывал за морем.
— Вы не из здешних мест. В голосе у вас что-то такое слышно.
— Я бы сказал то же самое о вас.
Он не стал выражать вслух своих сомнений, но я их видел совершенно ясно. Впрочем, значения это не имело. Он не рвался дознаваться, я — рассказывать.
А потом мы поели, и поели хорошо. Не прошло и часа, как мы исчезли.
Мы двигались дальше и дальше, избегая оживленных дорог, избегая гостиниц. Наконец въехали в красивую деревушку, раскинувшуюся в низине между холмами — называлась она Рокборн.
Здесь мы сняли комнаты на ночь. Отряхнули с себя пыль, почистили одежду.
Пим сидел на полу у окна, следя за мной.
— Что-то тебя тревожит, Барнабас.
— Да.
— Знаешь такое место — Дердлова Дверь?
— Да.
— Ну, значит, как рассветет.
Мы проехали уже много, но все же продвигались не так быстро, как хотелось бы, потому что огибали деревни и городки вместо того, чтобы проезжать их напрямую.
Где окажется наш корабль? Уж не попал ли в руки Ее Величества? Вполне могло быть…
Я подошел к окну, посмотрел вниз, на мощенную булыжником улицу.
— Том!
Что-то в моем голосе насторожило его, он подошел поближе и тоже выглянул в окно.
На другой стороне улицы стоял человек в плаще и сапогах. Статный мужчина с хорошей осанкой. Он поднял глаза — и мы увидели друг друга отчетливо. Он помахал мне рукой и двинулся через булыжную мостовую к двери гостиницы.
