Я пошла к своей классной руководительнице и пожаловалась ей на него. Во-первых, какого черта он меня трогал? Во-вторых, я осталась без обеда.
Моя учительница, Надежда Вячеславовна, была очень хорошим человеком. Она всегда стояла горой за наш класс и никогда не закрывала глаза на такие вещи, как издевательства. Правда, пожаловалась я ей всего лишь один раз.
Она пошла выяснять, из какого класса этот парень, и он пришел к нам в кабинет вместе со своей классной руководительницей.
Помню, что его классуха спросила, что произошло. История была ей изложена, и вместо того чтобы дать понять тому пацану, что так делать плохо, она начала задавать вопросы мне, при этом довольно резким и негативным тоном: «Я его привела, ну и что ты хочешь? Чтобы он извинился?»
Я не знала, что ответить, потому что была просто обескуражена. Сказала «нет», а она начала орать: «Тогда зачем надо было его приводить? Что ты тогда хочешь?» и т. д.
Она вела себя так, будто это Я что-то сделала, а бедного мальчика привели ни за что и она его защищала.
В этот момент у меня были мысли: «Что я сделала плохого? Появилась в коридоре и сама спровоцировала его выбить у меня из рук еду? Почему спрашивают с меня, а не с него?»
Больше я никому ничего не рассказывала.
Потому что бессмысленно.
Я старалась быть «выше этого», а зря.
Если ты не позволяешь себе делать гадости другим людям, то ты уже выше этого, уже лучше. Не стоит забывать о том, что себя надо защищать в первую очередь. И руководствуясь тезисом «будь выше этого и не обращай внимания», люди только развязывают руки любителям поиздеваться над другими.
Вот мой совет как «бывалой» в этих ситуациях: никогда не молчите и не бойтесь дать сдачи.
Я боялась смотреть в глаза людям, боялась вечных вопросов по поводу волос и мечтала, что этот ад когда-нибудь закончится.
Мне повезло, что я училась в более-менее адекватном классе на тот момент. Да, были инциденты, когда и от одноклассников я слышала обзывательства, но все же их было не так много.
Я помню, как одна девочка из класса, что на два года постарше, постоянно меня задевала. Для нее я всегда была «лысой ***» (вместо звездочек должно быть нецензурное слово).
Эту девочку звали Настя, она жила недалеко от меня, и мы даже какое-то время гуляли в одной компании.
Помню, как-то летом во время летних каникул ко мне подошла подруга и сказала, что «Настя просила передать, что ты лысая ***», а я офигела и в ответ просила передать, что она сама такая.
После этого последовали продолжительные разборки в подъезде. Она пришла с кучей своих подружек, не выпускала меня из подъезда и заставляла извиняться перед ней. Угрожала, что меня изобьют. Ее подружкам было намного больше лет, чем мне и ей. Да и она была старше меня. Меня дико злила эта ситуация, и я не хотела извиняться до последнего. Кто-то из моих подруг заступился за меня в этот момент? Нет. Я стояла одна против старших, угрожающих мне девочек, и спрашивала себя: «Почему я родилась? Зачем я родилась? Чтобы страдать?» Подруги стояли в стороне и молчали. И я понимаю, почему, – они сами боялись. В конце концов мне пришлось извиниться, чтобы они ушли и выпустили меня из подъезда.
Все школьные годы сопровождались ненавистным мне в то время словом «лысая». Я вздрагивала, когда его слышала, потому что это не могло быть про другого человека. И я боялась людей.
Но в силу своего характера я никогда никому не жаловалась: ни маме, ни папе, никому. Я думаю, что родители не догадывались, как со мной иногда обращались в школе.
Приходя домой, я часто плакала. Но главное, чтобы никто не видел. Плакать при других – никогда! Я делала вид, что мне не больно, не неприятно, что я ничего не слышу и вообще это все не про меня.
Знаете, о чем я мечтала? Чтобы хоть раз кто-нибудь из друзей подошел к моим обидчикам и заступился за меня как следует. Но если меня обзывали при знакомых и друзьях, то все обычно молчали. Я не чувствовала, что нахожусь в безопасности.
Я всегда ощущала себя невидимкой. И одновременно знаменитостью.
Знаменитостью я была для всех, потому что все знали, что в школе учится полулысая девочка. Невидимкой я была для тех, от кого я хотела бы получить помощи, но боялась попросить об этом. Я не виню в этом никого, потому что понимаю, что никто из них не был обязан мне помогать. Никто не обязан был за меня заступаться. Но мне так этого хотелось…
