А этих дел у них сейчас хоть отбавляй. Кто свой «доклад» нашел на проститутках, кто на подбросе подлежащих выкупу вещдоков; но самая лафа — «работать хачиков». Заловит такой парламентарий их с дюжину: «Есть регистрация? Нет? Это плохо. Давай пятьсот и вали!.. Есть? Это хорошо. Давай пятьсот и вали!» Только в итоге на раскрытие реальных дел у них уже ни времени, ни толку нет. А раскрываемость-то требуется свыше — и ее тоже надо в силу действующей показухи доложить!
И тут наступает самое ужасное. Труд настоящих сыскарей требует уймы знаний и навыков — как вождение самолета, за штурвал которого никто не посадит леваков: катастрофа будет непременно. А за штурвалом следствия сегодня оказались сплошь и рядом эти леваки. Но как они могут раскрыть хоть что-то? Лишь одним путем — диких пыток с вышибанием признания. И нечего тут строить изумление высоким и как бы непричастным к этим ужасам оперработы лицам. Если вместо толковых сыщиков они же насадили дилетантов, эти пытки будут и дальше процветать: ну нет у них других методик! И это — уже негласно состоявшаяся катастрофа с кучей жертв ментовского произвола по тюрьмам и кладбищам, куда большей, чем от всех сенсационных авиакатастроф.
Служить в милицию сейчас уже идет и прямо криминальный контингент — видно, для власти более благонадежный, чем былые профи. Один мент-ветеран из Подмосковья мне говорит: «К нам в отдел пришли юнцы — и прямо в кабинете строят планы, как будут лохов на бабки разводить. Я им: вы обалдели? А они: дед, ты отжил, сегодня надо рубить бабло — и дай дорогу молодежи! Я подошел к начальнику, он мне душевно посоветовал уйти с почетом. Ну, я и ушел».
Как-то сотрудники одного знаменитого по тем же сериалам ГУВД обратились ко мне за правовой помощью. Им нужно было собрать доказуху на одно лицо, чьим криминальным прошлым я занимался в качестве журналиста. После двух дней общений, повергших меня в шок технической оснасткой главных сыскарей страны, я им сказал: «Ребята, вы его не словите — если у вас нет даже Интернета, компьютер с шариковой мышкой и адресной базой десятилетней давности. Не могут дикари с камнем за пазухой сражаться с танком, а злодей технически вооружен против вас, как танк!» И как показала жизнь, мое печальное пророчество сбылось.
Но кто-то же так опустил их, что на моих глазах за информацией, добыть которую по Интернету дело двух минут, двум сотрудникам выписывали командировку в дальний город! Какой может быть из этой катастрофы выход? Над этим всуе бьются популярные ток-шоу с приводом тех же высших лиц, де непричастных к безобразиям, только все ищущих эти выходы. А тем временем наши силовые, но глубоко опущенные органы творят свое отмщенье — но не согнувшим их в дугу, а всему остальному обществу. Еще сегодня в духе всеобъемлющего лицемерия в него внедряется такая отговорка на попытку обуздать хоть снизу эту вертикаль.
Опять же в виде анекдота: кто-то завозмущался чем-то в парикмахерской, на что парикмахер Соломон ему: «Вы хотите исправить всю несправедливость в государстве? Но почему начали с парикмахерской?» Но это — тот же блуд. Начать с Нургалиева никто не даст, поэтому начинать надо с парикмахерской, с участкового, с хама за стеклом дежурки. Поскольку если даже вдруг каким-то чудом сам министр вас примет по душам, то скажет непременно: «А что я могу, если все снизу подлецы?» И пошлет вас за справедливостью обратно вниз. Надо, если хотим жить по-людски, давить любое зло, от мала до велика. И, конечно, начинать с себя.
Наша власть втянула всех в порочный круг, где все кривят и лицемерят, от уборщицы до президента убираемого ею банка. Только соринка в своем глазу нам в духе парикмахера Соломона кажется вполне терпимой, как выброшенная нами на асфальт обертка от мороженого. Но образующая в результате груда мусора, с теми же гнилыми мусорами, уже нас нестерпимо возмущает. Но чёрта ль возмущаться, когда очередное следствие общей нечистоплотности проедет трамваем по тебе! Ведь когда тот же трамвай, в котором и ты едешь, едет по другим, тебе начхать. И если уж на то пошло, наши кривые органы, которые вольно всем хаять, не кривей разъезжающих вокруг на купленных сплошь за кривые деньги иномарки.
