— Мистера Мэтьюсона?.. — На лице секретарши отразилось сомнение. — А вы договаривались о встрече?
— Мне хочется сделать ему сюрприз.
— Даже не знаю…
— Собственно говоря, — заговорила Хоуп, облокачиваясь о стойку, — мы хотели вместе поужинать, на у меня ничего не получается. Вот я и заехала пригласить его на ранний ленч.
— Понятно. Ну, если так…
Войдя в кабинет, Хоуп плотно затворила за собой дверь и задавила в зародыше нарастающий страх.
Впрочем, она зря беспокоилась: Алексу, похоже, было бы все равно. Явись она к нему в чем мать родила — и тогда не чувствовала бы себя более беззащитной.
В упор глядя на нее, он неспешно расстегивал просторный комбинезон, под которым обнаружились темно-серые брюки, белоснежная рубашка и шелковый галстук. Сквозь тонкую ткань просвечивали темные волоски на груди, а рукава не могли скрыть великолепную мускулатуру. В горле у Хоуп пересохло.
— Полагаю, вы догадываетесь, почему я здесь.
— Боюсь, вы переоцениваете мои экстрасенсорные способности.
— Ужин. — Она не собиралась играть с ним в кошки-мышки, да у нее ничего бы и не вышло — оказавшись с ним наедине, Хоуп вновь почувствовала, как ее тянет к нему.
— Ах, ужин… — Он уселся в кожаное кресло возле массивного стола, занимавшего чуть ли не полкомнаты.
— Не приходите.
— Что?.. Прошу прощения, я совсем забыл о хороших манерах, — присаживайтесь, пожалуйста.
— Забыть можно только то, что знаешь, — огрызнулась она. — Кроме того, я не собираюсь тут рассиживаться. Не обольщайтесь — ваше общество не доставляет мне никакой радости.
— Если это так, какого черта вы тут делаете? — Он прищурился, рассматривая ее. Хоуп содрогнулась.
— Я просто хочу, чтобы вы проявили благоразумие. Уверена, вам так же хочется провести вечер в моем обществе, как мне г в вашем.
— Если вам так противно меня видеть, зачем вы вообще сюда явились?
— Я уже сказала…
— А вам не пришло в голову просто позвонить? — резко прервал он ее.
Хоуп несколько раз беззвучно открыла рот.
— Я… я об этом не подумала.
— Ну разумеется…
Откровенно понимающее выражение у него на лице взбесило ее.
— Если вам кажется, что я воспользовалась предлогом, чтобы увидеть вас, — с презрением отозвалась Хоуп, — так вы глубоко ошибаетесь!
— Вот это уже интересно, — вслух подумал он, уперев подбородок в кончики сложенных вместе пальцев.
Невозможно было смотреть на его руки, не представляя, как… Спокойно, главное — не терять самообладания.
— Так вы пойдете на ужин? — Голос прозвучал ровно. «Молодец!» — похвалила она себя.
— Ну, не могу же я отказаться, если меня позвали в крестные Джо.
— Быть не может! — Хоуп откинула со лба прядь волос. — А меня — в крестные матери.
— Какое совпадение! — Он по-волчьи усмехнулся.
— Ему еще смешно! — не выдержала она. На лице Алекса впервые за все время разговора вдруг возникло серьезное выражение.
— Отнюдь, — отрезал он, — мне вовсе не смешно, однако я не собираюсь оскорблять отказом старых друзей только потому, что они имеют несчастье быть родственниками пустоголовой маленькой потаскушки вроде вас! Виноват, — поправился он, окидывая ее неспешным взглядом. — Не такой уж и маленькой…
Хоуп на секунду зажмурилась — надо держаться!
— Я напрасно теряю время. — Она повернулась на каблуках и выскочила кабинета. — Простите, где тут выход? — обратилась она к секретарше.
— Налево по коридору и к лифту. Вы спешите?
— Спешу.
— Тогда можете выйти через сборочный цех — направо до конца коридора и вниз по лестнице.
Не замечая взглядов рабочих, Хоуп почти бегом добралась до двойных дверей и, не услышав предостерегающего крика, вдруг ощутила под ногами пустоту.
«Вот теперь полагается лишиться чувств», — пронеслось в голове, когда она шагнула в темноту, а затем ощутила нестерпимую боль. Где-то наверху щелкнул выключатель, и смотровая яма озарилась ослепительным светом. Хоуп еще хватило на то, чтобы не закричать, а лишь слабо застонать в ответ на гул испуганных голосов.
— Позовите босса!
«Лучше „скорую“ — мелькнуло в затухающем сознании, и она впервые в жизни лишилась чувств.
