- Нет, - покачал головой монах. Девочка была старше, чем казалась на первый взгляд. - Сколько тебе лет?
- Почти семь. Где моя мама?
Дарвей промолчал. Меньше всего ему сейчас хотелось отвечать на этот вопрос. Мол, твои родители встретились с Создателем, и сейчас им на небе весело как никогда.
Монах снова взял ее на руки и пошел прочь из леса, делая крюк, чтобы миновать трупы. Вряд ли окровавленный, разрубленный отец - это именно то, что нужно видеть ребенку.
Они вышли на дорогу, оставив место трагедии далеко позади. Девочка, несмотря на малый рост, была нелегкой ношей. Он поставил ее на землю.
- И что мне с тобой делать? - спросил мужчина с вздохом. - У тебя есть еще родственники? Дяди, тети, старшие братья или сестры? Дедушки, бабушки?
- Была бабушка, но она умерла прошлой зимой. Она была очень старая. И брат был, но он тоже умер. Я его плохо помню.
- И что, больше никого нет?
Лара неуверенно покачала головой и скривилась.
- О, нет, только не это! Прекрати плакать! Мы должны вести себя тихо.
Но с таким же успехом можно было просить солнце взойти на западе. Слезы неудержимо полились из ее глаз, и казалось, что их невозможно остановить ничем.
- Лара! - Дарвей чувствовал себя совершенно беспомощным.
Как заставить ее замолчать? Для человека, вроде Дарвея это была сложная задача.
- Если ты не прекратишь, я брошу тебя здесь, и тогда делай что хочешь! Мне не нужна обуза!
Его слова не принесли желаемого результата. От горького плача, выворачивающего душу, Лара закашлялась.
- Проще убить два десятка человек, чем успокоить одну маленькую девочку, - проворчал монах, прижимая Лару к себе. - Нужно срочно что-то придумать... И как назло ничего в голову не идет... Послушай, ответь мне, отчего ты плакала, когда я нашел тебя?
- Я была одна, и мне было страшно... - с трудом проговорила она сквозь слезы.
- Но сейчас-то ты не одна. Теперь нас двое.
- Ну и что? Я не знаю кто вы такой.
- Поверь, я хороший человек, - он заглянул ей в глаза, - и не сделаю тебе ничего дурного.
- Здесь темно. И лес очень страшный.
- Лес совсем не страшный, если уметь с ним договорится. Знаешь, когда он в добром настроении, то поет замечательные песни. И еще лес часто говорит с нами. Он живой - это огромное существо, которое разлеглось на склонах гор. Для него время течет так медленно, что год подобен одному дню. Ты не веришь мне? - он усмехнулся. - Тогда прислушайся к его осторожному дыханию.
- Это ветер шумит, - не очень уверено сказала Лара.
- Ветер и есть его дыхание.
Сейчас Дарвей был готов говорить любую чепуху, лишь бы отвлечь девочку. Благо, его голос действовал на нее успокаивающе.
- Не нужно боятся этого величественного существа, ведь он не любит, когда его боятся. А теперь мы пойдем с тобой дальше, и с нами не случится ничего плохого.
- Мы не можем вернуться обратно?
- Зачем?
- Мои родители... Они умерли по-настоящему?
- Да. Ты видела, что с ними стало?
Лара кивнула, обхватив руку и крепко прижавшись к ней щекой.
- Мне очень жаль, - мягко сказал Дарвей. - Но сейчас нам нужно идти.
- Я обещаю больше не плакать, только не бросайте меня одну.
- Уговорила. Пить хочешь?
- Да.
Дарвей отдал ей флягу. Что ж, раз у Лары нет близких, тем хуже для нее. Завтра он свернет с дороги в ближайшую деревню и отдаст девочку на попечение тамошнего старосты. По обычаю, именно он должен заниматься судьбою сирот.
В самом деле, длительное общество профессионального убийцы которого на каждом шагу подстерегают опасности, может стать для ребенка роковым.
Девочка никак не могла приноровиться к широкому шагу монаха и скоро совсем выбилась из сил. Лара все больше отставала, но не жаловалась. Она боялась рассердить этого странного человека.
- Так никуда не годится, - с досадой сказал Дарвей. - Еще немного и ты собьешь себе ноги. Придется сделать привал.
Они свернули к лесу. Как назло набежавшие облака закрыли собой луну. В наступившей темноте даже Дарвей, обладавший отличным ночным зрением, видел только неясные очертания деревьев.
