Хэммил взглянул на меня:
– Доктор Маккормик, мы очень ценим вашу поддержку.
Я кивнул. Киваю я, как правило, в тех случаях, когда не знаю, что сказать.
Доктор Мэдисон вздохнула:
– Ну, кажется, с лабораториями мы разобрались, во всяком случае, на некоторое время. Будем полагаться на возможности штата. – Она повернулась к Ферлаху. – Городской совет Балтимора сможет взять на себя расследование вспышки?
– Да, – подтвердил тот. – Я уже говорил с уполномоченным. А если вдруг не будем справляться, обратимся к властям штата. – Он кивнул в мою сторону. – Поскольку доктор Маккормик уже здесь и успел познакомиться с городом, я собираюсь попросить его остаться для расследования.
Наступило молчание.
– Буду счастлив помочь, – наконец произнес я.
– А мне показалось, что мы договорились полагаться на средства штата, – вставила доктор Мэдисон.
– В отношении лабораторий, Джин, а не в смысле самого расследования. Доктор Маккормик куда лучше знаком с ситуацией, чем…
– Вмешательство Центра контроля послужит сигналом для прессы…
– Но он ведь уже здесь, так что процедуру запроса можно обойти. А кроме того, если мы не включим его в комиссию, то это покажется просто-напросто пренебрежением.
– Хочу подчеркнуть. – Я решил воплотить в жизнь то, чему меня так упорно учили в Атланте. – Центр контроля и предотвращения заболеваний готов вмешаться по вашей просьбе. Так же как и в случае с введением программы наблюдения, мы можем действовать и максимально активно, и максимально пассивно – как вам будет угодно. И расследование, и контроль вспышки заболевания будут проводиться на местном уровне, равно как и связи с прессой. – Я обращался к Хэммилу и Мэдисон. – Кроме того, мы будем счастливы помочь с клинической экспертизой.
Повисло долгое молчание, и я внезапно понял, что именно сейчас оказался каким-то образом включенным во все происходящее. Джин Мэдисон – а именно она выступала в роли Вечного Скептика – наконец выдохнула:
– О Господи! Клиническая экспертиза?
Я даже растерялся.
– Да мы всего лишь предлагаем помощь – на случай, если она вдруг понадобится.
– За кого вы нас принимаете, доктор Маккормик, – поинтересовалась Джин Мэдисон, – и чем, по-вашему, мы здесь занимаемся?
– Я…
– У нас прекрасные врачи, возможно, лучшие в городе…
– Джин, – произнес доктор Хэммил.
– И мы вполне в состоянии позаботиться об этих женщинах.
– Я не пытаюсь комментировать квалификацию персонала госпиталя, – начал оправдываться я.
– Разумеется, пытаетесь. Считаете, что находитесь в какой-то захудалой больничке. Но вот чудеса: мы здесь повидали немало больных, и, как правило, они почему-то выздоравливают!
– Я просто хочу, чтобы вы знали, что существуют ресурсы, доступные…
– Спасибо за участие, доктор. Мы учтем ваши советы. – С этими словами Мэдисон повернулась к двери. Однако прежде чем открыть ее, остановилась. – Через десять минут, джентльмены, состоится совещание персонала. Доктор Маккормик, поскольку вы обладаете именно той квалификацией, которой нам всем здесь так не хватает, то прошу вас представить собственную версию состояния больных.
– Я ведь даже не видел…
Она уже вышла.
После того как дверь закрылась, доктор Хэммил спросил:
– Сколько вам лет, доктор Маккормик?
– Что? А, тридцать три.
Он кивнул:
– Думаю, это многое объясняет. Взрослейте, доктор.
Они с Ферлахом переглянулись, и Хэммил тоже направился к двери. Она с шипением закрылась за ним.
Мы с Ферлахом остались вдвоем и некоторое время стояли молча. Наконец он заговорил:
– Здесь все не так уж и просто.
– Неужели, Херб? А так сразу и не скажешь.
Сквозь защитные очки Ферлах внимательно посмотрел на меня.
– Хэммила я не знаю. Зато уже много лет знаю Джин Мэдисон, – заметил он. – Она хороший врач – чертовски квалифицированный инфекционист, прекрасный эпидемиолог.
– И тем не менее, очень уязвлена тем, что ее программа наблюдения не предотвратила заболеваний. И раздражена нашим с вами присутствием.
– Да, наверное, это так.
– Именно так. Ведет себя с нами, как малое дитя. А этот новенький, Хэммил, советует мне повзрослеть. Ну надо же!
Я не сомневался, что в основе моих проблем с Джин Мэдисон лежит ее исключительно уязвленное самолюбие.
