Выходя из «Балтиморского рая» (вернее было бы назвать его адом), я остановился возле справочного стола. И можете себе представить, женщина все еще болтала по телефону. Я постучал по столу, чем добился желаемого результата: она прекратила разговор и рассердилась.
– Жильцам разрешено иметь сотовые телефоны? – поинтересовался я.
– В вестибюле, как раз за вашей спиной, телефон-автомат, – с ненавистью в голосе ответила она.
Я оглянулся. И правда, на стене висел телефон.
– Я спросил не об этом.
Мегера оторвалась от телефонной трубки и порылась в ящике стола. Наконец извлекла из его недр потрепанную пачку ксерокопий различных документов. Полистала, отыскивая то, что нужно, и начала читать:
– Никому из жильцов не разрешается иметь персональные средства связи (пейджеры, сотовые телефоны) в течение всего срока проживания в «Балтиморском рае». – Она посмотрела на меня. – Это предусмотрено для того, чтобы они не имели возможности покупать наркотики.
Я поначалу не понял, почему они не могут покупать наркотики, используя для этого телефон-автомат, и едва не высказал свое недоумение вслух. Но, присмотревшись внимательнее к аппарату, тут же получил ответ: в трубке были вырваны и микрофон, и наушник, и из обоих ее концов, словно кишки, торчали провода.
Я повернулся к дежурной.
– Не могли бы вы проводить меня в кухню и в подвал?
– Зачем?
– Необходимо проверить крысоловки.
Особа взглянула на часы, а потом на меня, профессиональным взглядом посылая назойливого посетителя как можно дальше.
– Подождите здесь. Сейчас придет доктор Джефферсон. Он хочет с вами поговорить.
Она снова сняла со своего телефона трубку и начала набирать номер.
Я принял это действие за разрешающий знак.
Прошел мимо стола и направился по небольшому коридорчику туда, где, как я предполагал, должна находиться кухня.
– Эй! – раздался за спиной знакомый голос. – Эй, вам нельзя туда ходить!
Справа я увидел грязную столовую: на столах все еще стояли тарелки с остатками завтрака.
– Если не остановитесь, вам не поздоровится! – кричала охранница. И в этом отношении она была совершенно права, поскольку, вполне возможно, болезнь гнездилась именно здесь. Я услышал за спиной торопливые шаги. – Как вас зовут?
Ну, если она не запомнила моего имени, то помогать ей в этом я вовсе не собирался.
– Доктор Фонгу! – рявкнул я в ответ. Потом вытащил сотовый и начал набирать номер доктора Ферлаха. – Где ловушки? – спросил я.
Ферлах примерно объяснил, где их поставил – всего десять штук. Я быстро набросал схему кухни, в которой сейчас стоял, а также кладовки и подвала, мне неизвестных. Две кухарки лениво делали сандвичи, в то время как радио громогласно вещало что-то по-испански.
– Мне кажется, ситуация здесь накаляется, – сообщил я Ферлаху.
Тот рассмеялся:
– Лучше пусть это кажется вам, чем мне. Послушайте, сделайте все, что сможете, и убирайтесь оттуда подобру-поздорову. Когда я там был, Джефферсон пригласил парочку своих сотрудников, чтобы те помогли мне найти выход. Довольно неприятные ребята, могут заметно осложнить жизнь. Потому-то я там так долго и проторчал.
Я посмотрел вокруг. Да, действительно, место оказалось потрясающе грязным, однако куч гниющего мусора заметно не было, из дренажной решетки в полу не сочились помои. Ничего из ряда вон выходящего не наблюдалось.
– Херб, мне кажется, что после твоего ухода они здесь занимались уборкой.
– Этого и следовало ожидать. – Он помолчал. – Придется просить помощи в суде: пусть вам дадут разрешение на экстренное посещение этого заведения в любое время суток.
– Вот это правильно. Решение судьи на них подействует.
– Вы им скажите. Они сразу отстанут. Вчера, во всяком случае, сработало.
– Если будут очень уж докучать, я их заведение на клочки порву. Полномочия позволяют.
– Ладно, действуйте. Только палку не перегибайте. Этот парень имеет влиятельных друзей.
