– Так куда же мы, всё-таки, идём? – Милавин не стал отклоняться от темы.
– Тут около спорткомплекса есть небольшой посёлок…
– Посёлок? Около «Олимпийского»? – Андрей подумал, что ослышался.
– Ну да. Здесь опасно, особенно по ночам. Поэтому местные, те, кто остался людьми, стараются сбиваться в группы, чтобы легче было защищаться от всяких тварей. Ну и селятся кучно.
– И много здесь таких посёлков?
– Много. Этот ближайший к моему дому. У меня там склад есть, и патроны, и двустволка охотничья. Так что зайдём туда для начала, заберём снарягу и скинем пару блоков сигарет. Заодно узнаем, что в округе творится.
– Лучше бы вместо сигарет, хоть одну канистру со спиртом сбросить, – заметил непривычный к пешим походам Милавин. Проклятый рюкзак у него за спиной с каждым шагом становился всё тяжелее.
– Не получится, – покачал головой Иван, – Спирт они не возьмут. У них там настоятель «сухой закон» ввёл.
– Настоятель? Это что секта какая-то? – насторожился Андрей, живо вспомнив тех типов, что тёрлись около его подъезда последние полтора года.
– Ну, не совсем секта. Ребята заселились во двор церкви рядом с «Олимпийским» и теперь день и ночь молятся, чтобы Господь открыл им двери. Другие посёлки их так и называют Богомольцами.
– И что? Двери церкви хоть раз открывались?
– Нет. Знаешь, я конечно не эксперт, но я тут много всякого народу видел. По-моему, те, кто искренне верят в Бога и стараются следовать заповедям сюда, на Изнанку, даже не попадают. После смерти они сразу уходят куда-то в другое место.
– А как же эти твои Богомольцы?
– Мне кажется, они не верят. Просто боятся.
– Хорошо, а потом мы куда? Как вообще ты собираешься искать Сашку? – не унимался Андрей.
– Нам с тобой сегодня надо добраться до другого посёлка, на набережной возле Каменного моста. Там есть один человек, который за… – Иван немного замялся, прежде чем продолжить, – … определённую плату поможет тебе узнать, где сейчас твоя дочь.
– За определённую плату? Что ты имеешь в виду?
– Там узнаешь.
– А поконкретней.
– Я уже всё сказал.
Андрей хотел было возразить, но Иван вдруг остановился и кивнул головой в сторону проулка.
– Давай сворачивать. Впереди Рижский мост.
– Как скажешь, – хмыкнул Андрей, вслед за Поводырём удаляясь от проспекта Мира, но через пару минут всё-таки не удержался и снова задал вопрос: «А что не так с этим мостом?»
– Там упыри гнездятся.
– Да ладно, – Милавин не удержался от широкой улыбки, впрочем, немного нервной. – Настоящие вампиры?!
– Нет. Просто упыри.
– И что они действительно пьют кровь?
– Они съедят тебя без остатка. Всё смолотят. Даже кости, – для большей убедительности Иван оглянулся, искоса глянув на своего собеседника. В его взгляде не было ни намёка на веселье, и Андрею почему-то тоже расхотелось улыбаться.
– Тогда почему их называют упырями?
Они шли через дворы жилых домов, постепенно забирая влево, и снова двигаясь параллельно проспекту Мира. В тени тополей время от времени попадались лавочки, столики, детские площадки с песочницами и горками, крохотные подвальные магазинчики. Людей нигде не было, но это уже не вызывало у Андрея того шока, что он испытал в начале путешествия. Видимо, он, и правда, начал осваиваться.
– Эти парни отрастили себе крылья и могут летать, хоть и не очень далеко, – продолжал на ходу объяснять Иван. – А ещё они прячутся от дневного света и охотятся по ночам. Ну и потом, надо же было их как-то назвать…
Андрей не нашёлся, что ответить. Он бросил взгляд на наручные часы, стрелки показывали четверть одиннадцатого. Да уж… если бы ещё часа три назад кто-то сказал, что он станет всерьёз обсуждать с Иваном особенности рациона упырей, то Милавин, пожалуй, рассмеялся бы ему в лицо. А сейчас этот разговор выглядел вполне логичным и осмысленным. Как же всё перевернулось у него в голове за последнюю пару часов!
Проходя мимо очередного припаркованного у тротуара автомобиля, Андрей решился задать вопрос, который мучил его едва ли не с самого начала пути.
– Слушай, Иван, я может сейчас глупость спрошу, но ты уж ответь.
– Ну?
– А почему мы идём пешком? Все эти автомобили, – он кивнул в сторону оставшейся позади изрядно подржавевшей «девятки», – они что, не на ходу?
