Также Вуокко была посредственным контрабандистом. Для контрабандиста главное — даже не магия, а наблюдательность. Вывернуться от Отряда «Смерть бесам!», убежать от монстра — это не показатель. Важнее — не попадаться. А для этого надо глядеть в оба. И замечать подробности.
Например, то, что несчастный обожженный, лежащий на матрасе, в подобной позе — свернувшись калачиком — должен был бы кричать от боли. А он отчего-то молчит, и не спешит улечься поудобнее. К чему бы эта нечувствительность к боли?
Вместо того, чтобы заинтересоваться тем, что происходит с незнакомцем, она спросила:
— Как тебя зовут?
— Ха…ген, — раздельно выдохнул тот.
— Эрик? Понятно. А меня — Вуокко. Подснежник на од ном очень старом здешнем наречии. Это для друзей, а те, кто воюет с Нетопырем — мои друзья.
СУЩЕСТВО ничего не ответило. Оно было занято иным. Если все задуманное пройдет удачно, носитель восстановится. И тогда Эрик станет непобедимым. Ошибка могла оказаться роковой — если произойдет неудача, тогда он точно погибнет, и никто не сможет его спасти. А значит, придется все начинать сначала. Да еще и в Запределье — в куда более враждебной среде.
Значит, нужно действовать наверняка.
— Не надо перевязывать, — прохрипел он. — Я… продержусь.
У Вуокко оказалась при себе фляжка с коньяком. Она по привычке носила ее с собой — говорят, так поступали и контрабандисты из Запределья в Новом Свете лет восемьдесят назад. Но тогда-то это был настоящий товар.
Но вот коньяк и пригодился. Вуокко поднесла фляжку к губам Эрика. Тот глотнул и, вроде бы, ему стало чуть полегче.
— Сейчас-сейчас. Боль должна немного пройти, — при говаривала Вуокко.
Отчего-то ей захотелось спать. Наверное, от усталости — уж слишком тяжелым был этот Эрик, а шел он еле-еле, и если бы не она, он наверняка упал бы где-нибудь по дороге.
— Главное — переждать день, — наставительно сказала она, подавив зевок. — А уж переждал — считай, спасся…
— Угу, — почти безразлично согласился с ней Эрик.
Нужно было заставить эту Вуокко потерять всякую бдительность, и СУЩЕСТВО это сделало. От его носителя в нынешнем состоянии никто ничего не ожидает, а у Вуокко было очень слабое магическое зрение — он понял это сразу. Плохо было то, что связь с его кластером здесь почти не ощущалась: его рабы остались в на Оборотной Стороне. Но протянуть нить к сознанию этой девицы Эрик смог совершенно безвозбранно. А теперь можно было, не отпуская жертву, выкачать ее запасы жизненной энергии. И носитель будет в порядке, СУЩЕСТВО знало это.
— Спать до чего хочется… — произнесла она. — Что-то с погодой не то…
Вуокко уселась у стены прямо на полу. Она что-то сонно пробормотала, а потом закрыла глаза. Ей снились стены из фиолетового камня — переходы, галереи, лабиринты. Казалось, этому не будет конца — они уводили куда-то вперед и вперед, и надо было идти по ним — неторопливо, размеренно и без всякой цели…
В своей позе — сидя на полу — она так и осталась.
Когда Эрик поднялся с матраса — осторожно, как будто все еще опасаясь потревожить затянувшиеся раны, Вуокко все так же сидела у стены. Точнее, не Вуокко, конечно, а то, что от нее теперь осталось — высохшая мумия-оболочка.
Никаких угрызений совести СУЩЕСТВО не чувствовало — разве человек сильно горюет, покупая куриные лапы или кусок ветчины в магазине? Для Эрика люди — что в Запределье, что на Оборотной Стороне, были точно такими же «куриными лапами»: пищей, ресурсами, тем, что можно и нужно использовать. Какие уж тут угрызения совести?
Он поднялся на ноги. Как хорошо, что он — почти что в момент гибели того мага из кластера — сумел забрать силы и способности. Сейчас он уже отлично мог ходить по Запредлью безо всяких проводников. Но что нужно делать теперь, после того, как его носитель полностью восстановился. Во-первых, дождаться ночи. Во-вторых, перейти на Оборотную Сторону — что-то подсказывало ему, что его враг может находиться там. Сильный враг, способный вычислить, кто он, и даже попытаться сорвать его планы. Впрочем, попытка была вполне безуспешной. Но сейчас следовало учесть всё. И как можно быстрее набирать силы.
