— Таварэш!
Он удивленно улыбнулся — кто это здесь окликает его на ломаном русском.
— Таварэш, я с вами…
Все та же давешняя официантка. Вот ведь, ее же, вроде, к венграм определили, на телецентр.
— Зачем? — спросил он.
Дальше полилась довольно сумбурная речь. Потому что она умеет хорошо стрелять — на военной подготовке выбивала Шиз 10. Потому что она была тут на баррикадах, и видела, что именно русский «таварэш» вытащил какого-то Пет-рэ, когда того подстрелил налетчик. Потому что она хорошо знает город, пусть даже и не родилась здесь. Потому что…
— Тебя как зовут? — спросил Редрик, прервав все эти излияния.
— Мирэла, — смутилась она.
— Так вот, Мирэла, ты хоть знаешь, что ты сейчас собираешься выйти в Запределье, так?
Девушка смущенно кивнула.
— Днем, девочка? В первый раз в жизни попасть в Запределье — и днем?
— Это опасно, да? — спросила Мирэла смущенно. — Ночью на баррикаде было тоже опасно. Петрэ еще сказал — уходи, тебя подстрелят. А ранили его.
— Это опаснее, — решительно сказал Редрик. — Но это еще не все. Мы будем не в здании, где нас кое-как хранят стены, а снаружи. И станем охотиться на тех, кто готов охотиться за нами. Это тебе как? Это не совсем люди, Мирэла. Даже — совсем не люди.
И все равно, — упрямо проговорила девушка. — Я… — Не упрямься, Редрик, — раздался позади голос Эйно. потом он тихо добавил по-русски:
— Или она погибнет сегодня в Запределье, или станет шефом Темных, когда придет срок. Ты ее все равно не переупрямишь, если скажешь «нет», она сама туда выйдет!
Редрик покачал головой.
— У нее же и игольника нет.
— Будет палить из автомата. Главное — подскажи, чтобы точно в голову, иначе этих зомби просто так не завалишь.
— А ты? — спросил Редрик.
— У меня свое задание. Там лучше действовать одному. Надеюсь, вечерком свидимся — все вместе. Да поможет тебе Предел. Точнее, вам обоим…
Редрик искренне надеялся на одно — как только эта глупая и самоуверенная девчонка окажется в смутно знакомом, но совершенно непонятном городе, она смертельно перепугается, и тогда можно будет совершенно спокойно и без всякой тени сомнения отослать ее обратно. Но все произошло совершенно иначе.
Они миновали сгоревшие машины на площади — остовы грузовиков, на которых прибыли ночные налетчики, пошли на укрепление баррикад.
Улица вела в исторический центр Михайграда, к национальному музею и оперному театру. Здесь было вполне чисто и уютно — по крайней мере, до вчерашнего дня. Все же, лицо столицы, а значит, и страны.
Пока стрельбы слышно не было — видимо, снайперы работали в других местах. Что ж, это к лучшему. Вероятно, здесь и в Запределье более-менее спокойно. А попробуем-ка мы взять и перейти именно теперь. К тому же, среди старых зданий переход выполнить всегда легче, чем в новостройках. Ему-то, в принципе, все равно, а вот девочке… Он посмотрел на Мирэлу. Ее личико было напряжено, как будто девушка каждую секунду ждала нападения.
«Как тогда, в гостинице», — усмехнулся про себя Редрик. Что ж, вперед, кому жизнь недорога.
— Советую закрыть глаза, — негромко сказал он. — Считай про себя до десяти…
Он отвернулся, понимая, что девочка четко выполнит все его указания.
И мир переменился — мгновенно все его краски стали иными, дома и улицы утратили четкость очертаний, стали туманными и зыбкими, а потом, почти сразу же, все сложилось заново — пугающе, зловеще, непонятно. По крайней мере, для того, кто окажется в этом месте в первый раз.
— Можешь открывать глаза, готово, — пояснил Редрик своей спутнице. — Ну, как впечатления?
Разумеется, она огляделась по сторонам. Разумеется, округлила глаза. Конечно же, тут же задала вопрос:
— Где мы?
— Это и есть Запределье, — четко и раздельно произнес Редрик. — Отраженный Михайград. Как, нравится?
Нравиться тут было нечему. Никакого исторического музея более не существовало — перед путниками, которые пока что оказались здесь в гордом одиночестве, возвышался самый настоящий замок. И был он настолько мрачного вида, что разум поневоле начинал предполагать — в этом здании цвета бычьей крови просто обязаны находиться пыточные камеры, темные казематы с прикованными узниками, зловещие переходы и галереи, по которым волокли обреченных на смерть…
