1
Когда я в свое время прочитал у Гоголя «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», то удивился, зачем писатель уделил так много внимания столь мелкой проблеме, как ссора соседей? Но классик потому и классик, что способен провидеть будущее.
«— Говорят, — начал Иван Иванович, — что три короля объявили войну царю нашему.
— …Что ж это за война? и отчего она?
— Наверное не можно сказать, Иван Никифорович, за что она. Я полагаю, что короли хотят, чтобы мы все приняли турецкую веру.
— Вишь, дурни, чего захотели! — произнес Иван Никифорович, приподнявши голову.
— Вот видите, а царь наш и объявил им за то войну…»
Сами же соседи поссорились из-за ружья! На ум приходит Крым — чем не ружье?
Гоголь же, описав долгую и упорную тяжбу соседей, заключил свою нескучную повесть странными словами: «Скучно на этом свете, господа!»
Конфликт между Украиной и Россией пошел по гоголевскому пути. Каждая из сторон наломала много ненужных дров, и что теперь делать с заготовленным горючим, непонятно. Нужно бы вернуться к реалистической политике, где ясны цели и оправданы средства. К сожалению, почти все, что происходило с ноября 2013 по конец 2014 года, политикой может называться с большой натяжкой. С обеих сторон совершалось что-то иное, чему трудно подобрать название. Понятны истоки.
В 2014 году сработала мина, заложенная в 1991 году в Беловежской пуще. Это пример того, что правителем может быть каждый, а умным политиком — единицы. Собравшиеся там люди — Ельцин, Кучма, Шушкевич — государственными деятелями в высоком смысле этого понятия не были. То были баловни судьбы, которых «революционная» волна подняла на вершины власти и они от души там оттянулись. После чего ушли, оставив после себя пороховой погреб. Раздел СССР по административным границам без учета национальных особенностей живущих там миллионов людей обернулся гибелью тысяч человек и кровавыми ранами, которые будут заживать десятилетиями. Собственно, мины стали рваться сразу же. Но конфликты в Приднестровье, Абхазии, Осетии, Карабахе были локальными, хотя сотням тысяч беженцев от этого было не легче, а украинский конфликт принял международный характер.
Украинский кризис — это частный пример того, как создаются и раскручиваются кризисы, влияющие на глобальные процессы. Поэтому его обоснованно ставят в один ряд с ситуацией на Ближнем Востоке.
Кашу на Украине и вокруг Украины заварили три стороны.
Украинские националисты не хотели признать за русским населением статуса государствообразующей нации Украинского государства. А два десятилетия «незалежности» показали, что ни на что, кроме как на паразитарную эксплуатацию территорий Новороссии, украинские националисты не способны. Следствием такого положения стал сепаратизм.
Вторая сторона — это руководство России с недальновидной политикой многолетнего дотирования Украинского государства, не дававшее возможности для этнического размежевания. После чего вдруг последовал кратковременный этап «поддержки» русского населения, которое в итоге оказалось подставленным, если не сказать жестче — преданным.
И третья — это США и ряд европейских государств (Германия, Англия, Франция), которые сохранили с советских времен инстинктивно-зоологическую боязнь России («русские идут!»). Убедить западных политиков, что современная Россия не опасна для Европы, оказалось делом невозможным. Выработанные и закрепленные в ходе длительной исторической эволюции политические инстинкты оказались сильнее. Большое влияние на события оказала политика двойных стандартов — поддержка сепаратизма в Хорватии, Боснии, Косове, Чечне, как выгодная интересам западных держав, и осуждение самоопределения народов в Абхазии, Крыму и Донбассе, потому что там ориентировались на Россию.
В результате украинско-русский кризис обозначил три группы проблем, объективно требующих решения, но в которых конфликтующие стороны субъективно завязли надолго.
Первая группа — соотношение сепаратизма и желания народов на самоопределение с точки зрения международного права и мировой политики.
Вторая группа — конфронтация украинского и русского национализма.
