Активная фаза созерцательной медитации предшествует стадии полного созерцания, когда субъекта захватывает и поглощает процесс, который он начал, но который кажется теперь самопроизвольным, не требующим никаких усилий. Вместо этого необходима пассивность — самоотречение, — открытая восприимчивость во «тьме», являющаяся результатом очищения от мыслей и чувств и отречения от целей и желаний, направленных на мир.
Если это активное усилие умственной концентрации успешно, за ней следует более пассивная, восприимчивая стадия самадхи, в которой усердный ученик вступает в блаженную обитель высшей мудрости… (Goddard, 1938, р. 323).
И если такая душа сама пожелает предпринять какие-то внутренние усилия, значит, это станет помехой и потеряется блаженство, которое… Бог в нее вселяет (Hilton, 1953, р. 380).
Следует помнить, что техники созерцания и отречения осуществляются в рамках своего рода теологической схемы. Эта схема используется для объяснения и организации возникающего опыта. Тем не менее простой доктрины недостаточно. Восточные тексты настаивают на необходимости руководства гуру (опытного учителя), как ради безопасности, так и ради достижения духовной цели. В западной религии «духовный наставник» служит советчиком и учителем. Наличие мотивации и организованной концептуальной структуры и поддержка и направление учителя, безусловно, важны в помощи человеку, занимающемуся медитативными упражнениями, и для достижения намеченных личностных изменений, которые могут возникнуть как награда за усердие. Стойкие личностные изменения достигаются вероятнее всего через акцент на поведении, адаптированном к ценностям и инсайтам, связанным со структурой доктрины и со стадиями мистического опыта.
Как можно объяснить данный феномен и его связь с этими техниками? Большая часть объяснений в психологической и психоаналитической литературе сводилась к общим утверждениям, акцентированным на регрессе к более ранней симбиотической связи между матерью и ребенком. Эти утверждения распределяются от крайних позиций, например Александера (Alexander, 1931), который описывал подготовку буддиста как отказ либидо от мира, чтобы реинвестироваться в эго, пока не будет достигнуто состояние внутриутробного нарциссизма — «чистого нарциссизма спермы», до базового утверждения Фрейда (Freud, 1961, т. 21, pp. 64–73), что «океаническое чувство» — это память о недифференцированном инфантильном состояния эго. Левин (Lewin, 1950, pp. 149–155) углубился именно в эту концепцию. В последние годы эти гипотезы были усовершенствованы, объединив концепции регрессии и активной адаптации. Работы Криса (Kris, 1952, р. 302), Фингаретти (Fingarette, 1963) и Принца и Севейджа (Prince & Savage, 1965) иллюстрируют этот подход к мистическому опыту. Данная статья попытается объяснить мистический феномен с другой точки зрения — с точки зрения восприятия и познания.
В более ранних исследованиях экспериментальной медитации я предположил, что мистический феномен является результатом деавтоматизации психологических структур, которые организуют, ограничивают, отбирают и интерпретируют перцептивные стимулы. Для объяснения необычного восприятия медитирующего я предложил гипотезу сенсорной трансляции, переноса реальности и перцепционного расширения (Deikman, 1966b). С этой точки зрения я попытаюсь представить интегрированную формулировку, которая связывает данные концепции с классическими мистическими техниками отречения и созерцания.
Концепция деавтоматизации ведет свое происхождение из рассмотрения автоматизации моторного поведения, проделанного Хартманом (Hartmann, 1958, pp. 88–91):
В хорошо закрепленных достижениях он (моторный аппарат) функционирует автоматически: интеграция соматических систем, участвующих в действии, автоматизируется, так же как и интеграция вовлеченных в нее умственных действий индивида. С дальнейшим применением действия его промежуточные этапы исчезают из сознания… Автоматизацию обнаруживает не только моторное поведение, но и восприятие и мышление…
Очевидно, что автоматизация экономически выгодна для сохранения катексиса внимания в частности и простого катексиса сознания вообще… Здесь, как и в большинстве адаптационных процессов, мы видим целевое обеспечение в отношении ожидаемого среднестатистического количества задач.
