— Я не могу больше сдержаться, — застонал он, толкаясь в ее рот. — Слишком чертовски хорошо.
Окончательно толкнув бедра, прижал головку своего члена к задней части ее горла, все еще держа ее голову. Его сперма струей хлынула в ее рот. Густая, горячая и слегка горьковатая. Она вдохнула через нос и сглотнула, пытаясь не запаниковать, когда не смогла дышать через рот. Женщины делали это все время. Беспокоится было не о чем. Он отстранился и дал ей немного места. Она поддерживала головку, используя пространство в свою пользу. Она проглотила каждую унцию его семени, понимая, что ей стало легче, когда она так сделала.
Уже через несколько секунд его член обмяк, больше не пульсировал во рту. Она выровняла дыхание, пытаясь охладить огонь, мчащийся по ее венам. Часть ее не могла поверить, что она так дерзко и нагло без споров, дала ему то, что он просил. Быстро отступив назад, Деклан выскользнул, его по-прежнему твердой длиной, из ее губ и наклонился, чтобы поднять ее. У нее не было времени протестовать, он резко поднял ее с колен и взял на руки на одном дыхании.
— Твоя очередь, суженная.
Она ахнула, когда он бросил ее в кресло, схватившись за подлокотники, чтобы сохранить равновесие. Поскольку на ней не было обуви, не трудно было стянуть штаны вниз с ее ног. Он бросил одежду на пол и потянулся к ее трусикам. Блеск в его глазах заставил ее нервничать.
Он не собирался удовлетворять на этот раз ее пальцами.
Почему-то она знала, что он собирался вернуть должок…с помощью рта и языка, чтобы заставить ее кончить. Сколько раз она мечтала об этом, но никогда не рисковала, не позволяла кому-нибудь опуститься ниже пояса. Реальность не так заманчива, как она думала, что это может быть. Облизывание пальцев — это одно. Как только он поместит свое лицо между ее ног, он узнает, насколько влажной она стала.
Что, если ему не понравится? Что если она вызовет у него отвращение?
Голос в ее голове был странно тих, оставляя ее уязвимой и одинокой.
— П-подожди, — она запнулась, поднимая руки, чтобы оттолкнуть его.
Он замер, глядя ей в глаза.
— Что случилось?
— Ты не должен этого делать, — ляпнула она, поворачивая голову так, чтобы ей не пришлось смотреть на него. Боги помоги ей, она чувствовала себя так неловко и неуверенно. — Не чувствуй себя обязанным или что-нибудь подобное.
— Обязанным? Вот что ты думаешь? — Он придвинулся к ней и развел ее руки в стороны. — Я умираю от желания попробовать тебя, Рейчел. Я немного попробовал тебя раньше, но этого недостаточно. Я хочу похоронить свою голову между твоих ног, лизать тебя, как конфету и смотреть, как ты разлетаешься на части. Я хочу выяснить, так ли сладко ты звучишь, когда кончаешь так.
— Но… — она не могла смотреть на него, теперь не могла. Унижение затопило ее.
— Никаких «но», — зарычал он, протягивая руку к ее трусикам. — Я хочу этого и ты тоже.
Не было никаких причин спорить. Он был прав. Она хотела этого не меньше…если даже не больше…чем он. Когда он схватил ее трусики, она не остановила его, позволяя ему снять одежду с ее бедер и ног. Прохладная подушка под ее задницей послала дрожь по позвоночнику. Вдруг она осознала, как холодно в комнате, в воздухе словно ветерок веял по ее обнаженной плоти. По прихоти она побрила свою киску, любопытство ради посмотреть, как это чувствуется. Когда волосы отросли, она решила держать себя гладкой.
Там не было ничего, чтобы защитить ее. Ее половые губы были открыты его взору.
— Было всего двое, — вырвалось у нее, сменив тему прежде, чем она поняла это, отвечая на ранее заданный им вопрос, который он, наверное, забыл. — Я никогда не делала этого раньше.
— Двое? — переспросил он, застыв на месте, его клыки были видны из-под его полной губы.
Она хотела убить себя. Он не хотел слышать об этом. Не сейчас.
Глупая, глупая, глупая.
— Неважно, — прошептала она. — Это не важно.
— Двое мужчин? — спросил он, наклоняя голову в бок.
Если бы там была дыра в земле, она с благодарностью бы сползла в нее. Вот почему она никогда не пыталась завести отношения. Каждый раз, когда она была уже у члена мужчины, она говорила или делала что-то не так. Если она не была занята тем, что кричала на них, она понимала, что бормочет глупости. Неудивительно, что они никогда не звонили ей на следующий день.
