Ехать надо с Ангелиной.
Каталку с Ангелиной затолкали в «Скорую», Олег залез следом, пристроился рядом, на кресле.
Хлопнула дверь, машина тронулась с места.
Ангелина лежала на носилках и со слабой, растерянной улыбкой смотрела на Олега.
– Дай мне руку, – попросила она.
Олег немедленно протянул ей руку. Он ощутил в своей ладони хрупкие, тонкие пальчики Ангелины. И едва не разрыдался от жалости к ней. О Никите он старался не думать, там все ясно, скорбь по другу можно пока отодвинуть. Надо в эти минуты думать о живых. Потому что теперь кто позаботится об этой юной женщине и о ее дочери. И о матери Никиты тоже. Груз ответственности буквально придавил Олега, но он не позволил себе согнуться. Он мужик. Кто, если не он?
Ехали довольно долго. Трясло, Ангелина едва слышно постанывала временами, и от этих стонов у Олега сжималось сердце. Потом приехали, сразу в приемный покой. Ангелину куда-то повезли, он остался ждать.
Ждал долго.
Наконец вышел врач, сел рядом с Олегом.
– Ну как? – с трудом произнес Олег.
Видно, у него в лице было что-то такое, отчего врач засмеялся и похлопал его по плечу:
– Жива. Здорова. Все в порядке. И с ребеночком, надеюсь, все будет хорошо. Состояние стабильное, угрозы выкидыша нет. Небольшой порез на ноге, зашили. Все хорошо, папочка.
И тут Олег не выдержал. Он уже не помнил, когда плакал в последний раз. А хотя помнил: три года назад, когда Ангелина рожала Серафиму. И вот сейчас Олег опять взял да и разрыдался.
– Ничего-ничего… Вон халат накиньте и идите к своей милой женушке, я разрешаю.
– Спасибо, доктор. Спасибо. Вы… вы не представляете… это просто чудо…
– При жене только не ревите, ни к чему ей волноваться, – добродушно произнес доктор.
– Да-да, конечно.
Олег усилием воли заставил себя успокоиться. Накинул на плечи халат и отправился к Ангелине в палату.
…Она лежала там одна, две другие кровати – свободные. Лежала и смотрела блестящими, серьезными глазами.
Олег придвинул стул, сел рядом. Взял опять ее за руку. Молчал и смотрел на Ангелину – долго-долго. Словно не мог насмотреться.
– С тобой и с ребеночком все будет хорошо.
Ангелина страдальчески поморщилась.
– Болит что-нибудь? – встревожился Олег.
– Нет. Но это ужасно. Я так и не поняла, что произошло.
– Авария. Дорога была очень скользкой.
– Ты-то в порядке? – вдруг спросила она и слегка пожала его руку.
– Да что со мной будет…
– У тебя ссадина на щеке, – ласково произнесла Ангелина. – Спасибо тебе, милый.
Каким голосом она это произнесла… Олег не выдержал и принялся покрывать поцелуями ее руку.
– Тише, тише… – прошептала она. – Как Никита? Что с ним? Ты в курсе?
– Все в порядке. Отвезли в другую больницу, – совершенно естественным голосом произнес Олег. – Вроде чего-то сломал, ногу или руку, но не серьезно. Ты знаешь… Я тут им наврал, что я твой муж. Ну, а что делать, иначе бы меня к тебе не пустили!
– Ну и правильно, – слабо улыбнулась Ангелина. – Интересно, как там Лев до аэропорта доехал. По такой-то скользкой дороге… Позвони ему, узнай.
– Сейчас… – Олег спохватился, достал телефон из кармана. С телефоном ничего не случилось, он работал. Только экран треснул. – Звонить не надо. Вот… пишут, что сейчас он в сети. Значит, жив-здоров. Думаю, только что приземлился в Питере.
– Везунчик… Я посплю?
Олег просидел рядом с ней до утра, потом его выгнала медсестра – скоро обход.
– Молодой человек, после одиннадцати приходите, заодно и доктор у себя будет, у него с одиннадцати до двенадцати приемные часы!
– Иди, иди уже, – сонным голосом произнесла Ангелина. Она выглядела измученной, но на щеках алел румянец.
– Скоро вернусь, ангел мой, – Олег наклонился, поцеловал ее в лоб.
Он спустился по лестнице вниз, в большой холл с отгороженным окошком регистратуры.
Посетителей никого. Олег сел на диван, достал из кармана телефон. И задумался. Что делать, кому звонить? И надо искать Раю, наверное…
«Мама. Ох, а что, если с Раей плох, и стали звонить маме? У нее же сердце пошаливает… а если я ей сейчас позвоню, то разбужу ее, она запаникует…»
Олег промаялся до восьми часов утра: обычно мама вставала именно в это время; наконец набрал номер матери.
