— Вечером в субботу я разрешаю мужчинам покупать пиво и виски в любых количествах. Мы здесь живем изолированно от всех, и они по нескольку недель не ездят ни в форт Боуи, ни в Томбстоун. — Стив посмотрел на Тиа. — Воскресенье — выходной день для всех мужчин. В субботу они работают только до обеда, а теперь, когда у нас возникли некоторые проблемы с индейцами, никто из них почти не выходит за пределы ранчо. Весной ковбои выезжают в пустыню и разбивают там лагерь, где клеймят скот. У женщин воскресенье — тоже выходной, они только кормят всех завтраком. Мужчины же в этот день питаются сами, они обычно едят консервы…
Андреа посмотрела на Тиа, а потом снова перевела взгляд на Стива.
— Ты хочешь сказать, что кто-то из мужчин может побеспокоить…
— Я не думаю, что кто-то из моих работников может причинить вам вред, но под влиянием алкоголя любой мужчина может наделать глупостей. Тем более если женщина привлекательна и благосклонно к нему относится. Я знаю, вы обе — прекрасно воспитанные дамы и умеете вести себя с мужчинами подобающим образом. Просто хотел рассказать вам, как у нас тут обстоят дела…
— Какие у вас тут развлечения? — поинтересовалась Андреа.
— По субботам пастухи играют и поют песни, и все желающие могут выпить и потанцевать. Но… будьте осторожнее. Если захотите присоединиться к гуляющим, держитесь в центре толпы. Так безопаснее. Своих людей я знаю хорошо, но иногда бывает, что к нам приходят бродяги и остаются поработать ненадолго. Некоторые из них довольно опасны.
Казалось, Стив был смущен, говоря им все это. Он внезапно замолчал, извинился и вышел. Тиа и Андреа молча разошлись по своим комнатам.
Когда в доме все стихло, Тиа зашла к Андреа. Та, одетая в длинную ночную рубашку, как раз устраивалась на огромной пуховой перине. Она отвернула край одеяла, и сестра легла рядом с ней.
— Где ты пропадала весь вечер?
— Джонни пригласил меня с ним прогуляться. А ты как? Я сегодня весь день до смерти боялась за тебя, — прошептала Тиа, дрожа от прохлады постельного белья. Здесь, ближе к горам, после захода солнца было довольно свежо.
— Держись подальше от Джонни Браго, — серьезно предупредила ее Андреа.
— С какой стати?
— От него будут одни неприятности…
— Ничего подобного.
— Да. Ты что, хочешь оказаться в таком же положении, как мама?
— Может быть, и хочу.
— Думай, что говоришь. Джонни Браго — вылитый отец. Он никогда ни с кем не считается. Он превратит твою жизнь в кошмар.
— Но папа не превращал мамину жизнь в кошмар.
— Нет, превращал. Мама из хорошей семьи. И только благодаря отцу ей пришлось жить как белому отребью.
— Мама вовсе не отребье!
— А кто же она, по-твоему? Ты думаешь, настоящие уважающие себя дамы живут так, как жили мы? Думаешь, они работают в салунах? Или дружат с проститутками?
— Маме нравились все люди, если они не были обманщиками.
— Ей приходилось общаться со всеми, кто жил или появлялся в нашем городе. У нее не было другого выбора.
Тиа почувствовала себя неловко, потому что Андреа пыталась доказать ей, что мать была несчастна. Она решила сменить тему, пытаясь поднять настроение сестре.
— Я ужасно боялась за тебя сегодня. Я попыталась догнать вас, чтобы признаться Джуди, что это я — Тереза. Но было слишком поздно, ты уже выстрелила.
— Я рада, что ты ничего не успела сказать. Это нападение индейцев было такое же жалкое, как и все остальное. Меня больше всего поразил дом. Теперь я вспомнила, что мы были здесь.
— Вспомнила? Когда были? Но я ничего подобного не помню.
— Конечно, ведь ты тогда еще не родилась.
— О…
Они обе немного помолчали.
— Мы могли бы обе провести на ранчо детство и юность, если бы мама не вышла замуж за этого дикаря — моего отца.
Тиа не знала, что ответить на это. Да, мама вышла замуж за папу, и они выросли в Тубаке, который до поры до времени казался им вполне подходящим городком. Она не понимала, почему Андреа все время повторяет фразу «если бы». Ее совершенно не интересовало, что было бы, если бы кто-то тридцать лет назад поступил так, а не иначе. Дядя Тейлор тоже все время об этом говорил и не нажил себе ничего, кроме язвы желудка.
