— И ты действительно в это веришь?
— Как же я могу в это не верить? Мои сестры ведь не могут сильно отличаться от остальных девушек. Да и все их подруги поступали точно так же, ну, может быть, кроме одной.
— И это прямо вот так вдруг, да?
— ДИНЬ! — проговорил он серьезным и напряженным голосом, — теперь ты — прекрасный принц!
Джуди тут же начала ему подыгрывать.
— Кто, я?
— Да, ты, — продолжал он все тем же напряженным голосом, как какой-нибудь колдун на жертвенном празднике.
— Но я не настоящий принц! Я только притворялась, — проговорила она, делая удивленный вид.
— Это ты так думаешь, — грозно сказал он, пугая ее.
— Неужели у меня нет другого выхода? Я к этому не готова! — закричала она.
— Ну и очень плохо, что не готова. Но тебя уже выбрали. Ты — прекрасный принц.
— Нет-нет! Я… я — лягушка! — продолжала сопротивляться она.
— Нет, ты больше не лягушка, — серьезно возразил Грант.
— О-о-о! — Она закрыла глаза и в притворном ужасе застонала.
Грант рассмеялся.
— Ты изобразила все почти так же, как и они.
— Твои сестры все замужем?
— Неужели ты можешь в этом сомневаться? Конечно.
— И все они вышли замуж именно таким образом?
— Возможно, тебе это и покажется чудным.
— Чудным… — повторила Джуди. — Ты всегда находишь такие необычные слова. Может быть, поэтому мне так нравится болтать с тобой. — Джуди потянулась. — Интересно, каково при этом мужчине? — спросила она, улыбаясь и лениво разглядывая потолок домика.
— Как будто он попал под весенний ливень в горах, — тоже улыбаясь, ответил Грант.
— Гм, — чуть нагнувшись к нему, Джуди бросила на него лукавый взгляд. — А что, если мужчина влюбляется в какую-нибудь девушку?
Улыбка в глазах Гранта угасла. Он напрягся.
— Он старается держаться к ней как можно ближе, — осторожно проговорил он. — Если это возможно.
— И это все?
— Мужчина может очень мало сделать для того, чтобы его полюбила женщина.
— Боюсь, мне не понравилось бы быть мужчиной.
Грант усмехнулся.
— Ну, в этом есть свои преимущества…
— Тебе нравится быть мужчиной?
— Еще бы!
Джуди обратила внимание, что в глазах Гранта промелькнуло странное удовлетворение и уверенность, которые она сама никогда не испытывала.
— А тебе… ты не будешь против, если я задам тебе вопрос личного характера?
— Задавай.
— Ты когда-нибудь делал что-нибудь такое… за что потом было бы стыдно? — Глаза Гранта все еще излучали тепло и понимание, но Джуди быстро отвернулась, она боялась, что они могут измениться, а ей не хотелось бы это увидеть.
— Очень редко, — тихо произнес он. Но у мужчин в этом плане гораздо меньше возможностей, чем у женщин.
— Что ты хочешь этим сказать?
Грант фыркнул.
— Тебе ведь никогда не приходилось видеть, чтобы какая-нибудь женщина, зажав в руке золотые монеты, рыскала возле мужского барака?
Он имел в виду тех мужчин, которые платили Люпи за то, что она их ублажала. Правда, никто из них не «рыскал» возле ее комнаты, но все прекрасно знали, что она им не откажет. Грант вытащил соломинку из кармана жилета и начал машинально ее жевать.
— У женщин больше возможностей, и они более падки до них. Мужчине, который знает, чего он хочет, гораздо легче пойти и переспать с женщиной. — Он вздохнул, как будто вспомнил что-то неприятное. — Природная необходимость, вот как это называется, красотка. Женщины же в этом плане более слабы, они переживают это гораздо сильнее. Мы же только недавно начали допускать, чтобы женщина сама выбирала себе мужа. А в большинстве стран до сих пор за них все решают отцы.
Джуди игриво повернулась на кровати.
— Это наводит меня на кое-какие мысли. Ты что, стараешься меня соблазнить?
— Подумываю об этом, — честно признался он. — Вот видишь, я прав.
— Я и так знаю, что ты прав, — ответила она с каким-то странным напряжением, — Ты ужасно милый, Грант. И разговариваешь, как Андреа. Где ты ходил в школу?
— В Нью-Хейвен, в Коннектикуте.
— Ах да, ты говорил… — пробормотала она.
— Но в школе я научился совсем немногому… У меня был друг, в некотором роде «белая ворона». Вот он-то и стал моим главным учителем.
— А почему ты ушел из дома?
— Время пришло. Мне было уже двадцать. Я должен был попробовать, смогу ли я прожить без помощи родителей.
