— Это всего лишь Пачио и еще несколько моих людей, — беспечно ответил он. — Не волнуйся, детка! — Он не спеша подошел к плите и снял крышку с горшка.
— Где твоя сестра?
— Андреа в школе — сегодня у ее учеников письменная работа. В прошлом месяце, когда я сдала экзамен, она сказала, что теперь могу помогать ей. Но с тех пор я только стираю и глажу. По их мнению, это все, на что я гожусь.
— А почему ты сама не в школе?
— Старшие заканчивают раньше. — Тиа слегка оттолкнула его от плиты, чтобы он не мешал ей. Наложив огромную тарелку ароматного горячего мяса, помидор, моркови и перца, Тиа поставила ее на стол. Отец внимательно разглядывал банки и бутылки на висевшей над плитой полке, которая служила кухонным буфетом.
Зная, чего он хочет, Тиа нагнулась и отодвинула в сторону линялую занавеску, открыв небольшую полочку, на которой мать держала бутылку виски. Она достала чистый стакан и поставила его и бутылку возле тарелки с мясом.
— Гм. Ты хорошо знаешь своего папу. — Он сел за стол, наклонил черноволосую голову над тарелкой и начал жадно есть. Стук копыт неумолимо нарастал… Он сделался ужасно громким, но тут внезапно смолк — это двенадцать всадников остановились у крыльца. Заскрипели седла. Мужчины произносили ругательства на гортанном испанском языке. На деревянное крыльцо, однако, стуча коваными сапогами и звеня оружием, вошел только один из них.
Это был Пачио. Держа в руках шляпу, он остановился в дверях и махнул остальным, показывая в сторону небольшого озерка, лежащего в тени тополей с западной стороны дома. Потом он вошел, почтительно кивнул своему командиру и положил перед ним на красную с белым скатерть письмо. Оно было адресовано Рите Гарсиа Лорка. Все так же не говоря ни слова, Пачио вышел на крыльцо и уселся там на стул, как будто получил приказ поступить именно так. Тиа вопросительно посмотрела на отца, но тот молчал, продолжая отправлять в рот куски пищи. Потом сделал большой глоток виски.
— А что мама делает в городе?
— Работает… — Матео отложил ложку. Тиа вздрогнула. — Она работает в «Блонд Рашн», это…
Отец неожиданно так сильно ударил кулаком по столу, что на нем задребезжала посуда. Тиа подпрыгнула. Она никогда раньше не испытывала на себе его ярость, но сейчас, глядя в потемневшее лицо отца, девушка почувствовала, как слова застряли у нее в горле. Она поняла, что испытывал бедняга Безил, перед тем как его повесили, но сама не очень испугалась. Папа редко по-настоящему сердился на мать. Ей всегда удавалось избежать его гнева.
— И как долго она работает в этом… заведении? — продолжал спрашивать он угрожающе. Тиа не доводилось слышать у отца такой голос, даже когда он приказывал повесить главного полицейского. Матео перешел на испанский. В их доме обычно он указывал, на каком языке говорить. Если он разговаривал на испанском, то остальные тоже переходили на испанский. Если на английском, они тоже говорили на английском. Отец пользовался английским, когда был спокоен и благодушен, а сердился всегда на испанском.
— Несколько недель, — ответила Тиа на испанском.
Его тяжелый кулак снова опустился на стол.
— Я что, недостаточно ее обеспечиваю?
— Да нет же, папа! Ты прекрасно нас обеспечиваешь! — нервно ответила Тиа. — Просто мама…
— Тогда зачем же она позорит меня перед жителями города и перед моими людьми?! — Его голос просто дрожал от гнева.
Отец редко навешал их. Когда же приезжал, то никогда не общался с соседями. Тиа всегда удивлялась, почему он не разрешает маме, чтобы к ней приходили ее подруги, особенно когда он дома. Теперь она знала причину.
— Ни один житель города понятия не имеет, что мы связаны с Черным Котом, если, конечно, ты сам не объявил об этом. Каким же образом она может позорить тебя?
— Она позорит меня тем, что у нее такие друзья и такая работа, и еще она… — Отец прямо задыхался от бешенства. Его лицо покраснело.
Тиа уже и раньше слышала споры родителей на эту тему. Отец всегда хотел, чтобы мама вела себя как можно незаметней, реже бывала на людях и вела тихий и уединенный образ жизни. Но мама скорее бы умерла, чем послушалась его. Как замечал отец, в какой бы город они ни приехали, Рита тут же становилась «королевой» местного общества. В отличие от других женщин, маме просто необходимо было лидерство.
