Девушка медленно зашла в сад. Сев под грушей, она опустила голову на руки. Тиа не переставала мучить ситуация, в которой она оказалась. Она должна наконец признаться Стиву и Джуди. Молчать дальше просто неразумно! Чем дольше длится обман, тем больше вероятность того, что их неприязнь возрастет.
Откуда-то издалека Кармен кричала на детей, прятавшихся в саду. Ребята весело смеялись. Птицы беззаботно щебетали.
Тиа в отчаянии закрыла глаза. Одно дело знать, что ты должен что-то предпринять, и совсем другое — сделать это. Девушка уже не хотела быть наследницей и жалела о своей счастливой судьбе.
Она мечтала о том, чтобы хозяйкой большого дома на самом деле оказалась Андреа, тем более что сестра просто наслаждалась своим новым положением. Она на эту роль подходила, а Тиа — нет. Тиа хотела работать на них, чтобы они не знали, кто она, работать честно, старательно, до тех пор пока не заслужит их уважения. И не только уважения… Тиа хотела, чтобы они восхищались ею и не могли без нее обходиться. И чтобы они по-настоящему полюбили ее… И потом, когда они узнают правду…
Что тогда?
«Тогда бы они узнали, что ты была во всем виновата», — сказал тоненький голосок в ее сознании.
Тиа задрожала. «Нет, я вовсе этого не хотела!»
«Нет, хотела…»
— Нет… нет! — громко прокричала Тиа.
Но ее никто не услышал.
Полночь. Стив поднялся и потянулся. Скоро уже шесть часов.
Он повернул ручку керосиновой лампы. Пламя мигнуло и погасло. Стив прошел по темному кабинету к двери. Ему не нужен был свет — он наизусть знал расположение всех комнат в доме, а также мебели в них.
Он прожил в этом доме уже двадцать шесть лет. Его отец начал с того, что построил саманную хижину и потом каждые несколько лет пристраивал к ней по комнате, а то и по две. Когда-то весь дом был размером с гостиную. Теперь же к новой гостиной с восточной стороны были пристроены три спальни, просторная кухня и столовая, в которой помещалось больше двадцати человек; с севера к ней примыкал кабинет Стива. С западной стороны находились еще две спальни.
Благодаря кирпичным стенам в доме царила прохлада. Им приходилось все время быть начеку, и ранчо надежно охранялось. Но Стив, следуя традиции отца, каждый день перед сном проверял все двери в доме и зажигал на парадном крыльце фонарь. Если все было спокойно, часовые отвечали ему со своих постов свистом.
Проделав все это и сейчас, Стив прошел через холл к комнатам, где спали женщины, прислушиваясь, все ли там тихо. Когда очутился у закрытой комнаты Джуди, у него почему-то похолодел затылок. Вроде бы все было в порядке, но…
Этот непонятный холод в затылке заставил его остановиться. Нахмурившись, он открыл дверь и вошел.
В комнате было светло от луны, чтобы он мог увидеть, что кровать Джуди пуста. Шторы свободно колыхались на окне под легким ночным ветром.
— Черт! — взбесившись, Стив направился к окну, высунулся наружу и, потянув на себя железную решетку, закрыл ее. Эти решетки стояли на всех окнах, чтобы никто не мог забраться в дом. Жаркими летними ночами они не мешали открывать окна, чтобы в комнату проникал ветерок. Случись же пожар, их можно было с легкостью открыть изнутри. Билл Баркарт был просто помешан на всяких приспособлениях, обеспечивающих безопасность обитателей дома. Даже ребенок не смог бы забраться в дом, когда все двери и окна были заперты. Но, к сожалению, Джуди имела привычку оставлять решетки открытыми, что позволяло ей беспрепятственно влезать и вылезать через окно. Ну почему, черт возьми, она не может лечь спать вовремя, как все нормальные люди? Если она сейчас попадется ему, он ее выдерет! Джуди не имеет права подвергать опасности тех, кто находится в доме…
Сжав кулаки, Стив уже собирался покинуть комнату, но тут какое-то темное пятнышко на полу под окном привлекло его внимание. Наклонившись, он потроган его, и в его голове сейчас же зазвучал сигнал тревоги.
Это был трехдюймовый кончик пера с головы индейца. Стив поднял его и быстро вышел в коридор. Там он застыл и внимательно прислушался. Из комнаты Андреа доносилось тихое поскрипывание кровати. Стив открыл дверь ее спальни и бесшумно вошел.
