— Тебе кто разрешил? — закричал Сизов и так рванул к себе ружье, что Димка едва не упал.
— А что?
— Сам не поймешь? — гневно спросил Сизов, потом схватил патронташ и ружье и зашагал к палатке.
Войдя внутрь, он вытер лоб, сел на землю и с трудом перевел дыхание. Скоро он обнаружил, что в коробке осталось всего несколько патронов. Он живо представил себе, как, пронюхав от кого-то про ружье и воспользовавшись его отсутствием, Димка влез в палатку, перерыл его имущество и без спросу взял все, что ему было нужно.
Экспедиция намечалась до середины октября, и Сизов просто не знал, как будет теперь охотиться. А без ружья он не мог жить в тайге. Его бесило, что все это Димка делал с таким невинным видом и, кажется, не в силах был даже понять, что для него может быть что-то недозволенное. А казался таким славным мальчуганом. И кто бы подумать мог… «Пойду и обо всем расскажу отцу», — твердо решил Сизов.
Он стал ходить по лагерю в поисках начальника, заглянул во все палатки, но Ивана Савельевича нигде не было. Явился он поздно вечером — уходил с геологом на пять километров в глубину сопок брать пробы. Работал он всегда много. Хотя научным руководителем являлся Жук, а начальник должен был в первую очередь заботиться о своевременной доставке продуктов, инструментов, почты, зарплаты и о многих других хозяйственных и организационных вещах, — Иван Савельевич, кроме общего руководства, в свободное время сам уходил в горы с молотком, лазил по отвесным сопкам в канавы. Он был очень утомлен, в его больших серых глазах держалась печаль, как в узких распадках подолгу держится туман.
И когда Сизов подошел к начальнику, он рассказал ему не про случай с ружьем, а про то, что у него, Сизова, уже нет мешочков для проб известняка и их не из чего сшить.
За ужином Димка коварно улыбался, словно заранее знал, что Сизов не выдаст его, громко грыз сахар и все время посматривал на Сизова и, казалось, вот-вот покажет ему язык. Геолог усиленно старался не смотреть на него. Он в полном молчании ел кашу, угрюмо уставившись в стол. Он был зол на себя. «Чуть не пожаловался, не наябедничал Ивану Савельевичу на сына, — думал Сизов. — Неужели расписался в полной своей беспомощности? Не совладаю с мальцом?
А парень-то — дока! Другой бы струсил и самое большое, на что решился — попросил бы подержать в руках патрон, но он, Димка, не робкого десятка. И что в этом особенно худого? Патроны в конце концов можно привезти из Иркутска, а вот терять контроль над собой и жаловаться на тринадцатилетнего мальчика — несолидно все это. Сил некуда девать мальчишке, надо какую-нибудь работку подыскать ему в экспедиции…»
Утром, выйдя из палатки, Сизов заметил над южным берегом Байкала узкую синюю тучу. «Как бы не задождило», — подумал он с тревогой. Увидев Нину, которая несла с моря ведро воды, Сизов показал ей на тучу.
— А у меня палатка не окопана, — сказала Нина, ставя ведро на землю. — Как хлынет — только лови реторты и химикаты… Да и вообще все палатки не мешало б окопать.
— Пожалуй, — ответил Сизов, — вот вернемся вечером и объявим аврал…
— Нет уж, спасибо… А если польет днем? У меня же все-таки химлаборатория.
— Знаю, да не похоже, чтоб днем полило… А впрочем, вот что, — Сизов внезапно улыбнулся, — твою палатку окопаем вне очереди. Через пять минут пришлю тебе отменного землекопа… Хочешь?
— Давай, если не врешь, — ответила Нина.
«Неужели откажется?» — думал Сизов, разыскивая Димку, и чуть заметно волновался. Увидев геолога, мальчишка потупился. Сизов поздоровался с ним и, словно вчера ничего не произошло, протянул руку.
— Ну и силен же ты, парень, — сказал Сизов и потрогал Димкины мускулы на руках. — Добрый из тебя солдат будет.
Димка внимательно слушал его, слегка зардевшись от удовольствия.
— Другой приходит в армию — дохляк, да и только. Окопчик такому вырыть — пять потов спустит. А вот ты-то небось…
— Да мне это плюнуть! — Димка отскочил в сторону и стал делать руками такие движения, точно ему уже вручили лопату.
— Я и не сомневался, — сказал Сизов и совсем уже дружеским тоном добавил: — Понимаешь, Дима, со дня на день может быть дождь…
