Июльский зной наступил вчера неожиданно и всецело. Буквально в ближайшие дни число отдыхающих должно удвоиться. Тогда в море будет ещё больше яхт, а в небе – ещё больше вертолётов. Какое же здесь празднество жизни! Всё шевелится, люди беспрерывно куда-то едут, плывут, летят, купаются, что-то едят, загорают, покупают, очень много разговаривают и смеются. Чем хорош Лазурный берег? Тем, что безудержная роскошь местных, давно привыкших к здешним условиям аристократов и иже с ними, а также наших недавно, но прочно освоившихся здесь очень богатых людей уравновешена огромным числом молодых и не очень людей, которые ездят на мотороллерах, снимают маленькую квартирку на большую компанию, совсем не близко от моря, едят хлеб и сыр из магазина, пьют самое дешёвое вино, с любопытством разглядывают яхты и роскошные кабриолеты, и при этом проводят время веселее, чем обладатели яхт и кабриолетов. Главное – здесь всё это перемешано и создаёт общий шум и радостную атмосферу.
А мы с моим другом снова поспорили. Может, помните, я рассказывал, как мы с ним поспорили, я проиграл и пошёл на улицу целовать первую попавшуюся женщину. А ещё этот мой друг удивительным образом разыграл меня на первое апреля. Об этом я тоже рассказывал. Мы очень любим с ним спорить, биться об заклад и заключать пари. Вот мы и поспорили.
Мы сидели на пляже, и вдруг появились две барышни. Одна из них сразу привлекла к себе всеобщее внимание тем, что… собственно, она хотела привлечь к себе внимание. Невысокая, азиатской внешности, скорее яркая, чем красивая. Она привлекала внимание своей походкой, поведением и… тем, что почти моментально осталась топлес. Несмотря на яркую восточную внешность, я сразу был уверен, что барышня наша, а мой товарищ был уверен в обратном. Мы поспорили, даже сделали предположение относительно имени. Друг назвал несколько иностранных имён, а я сказал: либо Ольга, либо Ирина, либо Жанна (вот такой неожиданный набор).
Выиграл я, она оказалась Ольгой из Казахстана, уже давно проживающей в Москве. По тому, как она спокойно отнеслась к нашему к ней подходу, и по тому, как тут же попросила купить ей шампанского, мы догадались, что она не только наша, но ещё и находится на пляже во Франции с профессиональной целью. Больше мы её не видели, но главное не это. Главное – я выиграл спор, а мне с моим другом это редко удаётся.
Проигравший сегодня вечером на набережной порта Сан-Тропе в нарядной одежде прыгнет в воду. Там везде пришвартованы яхты, прыгать придётся между яхт. Единственная уступка – это будет ныряние без обуви, потому что обувь можно потерять, да она в любом случае будет испорчена. Вот. Жду вечера.
Как удивительно: Сан-Тропе, некогда совсем деревня, превратился для многих в вожделенное место, наполненное магазинами, галереями, разного качества, но в основном хорошими ресторанами… Сюда стекаются и здесь тратятся такие деньги! Забавно смотреть, как с вечерними сумерками набережная и порт Сан-Тропе превращаются в ярмарку тщеславия. Плотно, борт к борту, стоят большие и не очень яхты, на них ужинают и делают вид, что ни на что не обращают внимание в основном одетые в белое люди. Вдоль яхт прогуливаются те, кого можно назвать зеваками, рассматривают скучающих людей в белом, пытаются заглянуть в доступные глазу внутренние помещения яхт и усиленно фантазируют на тему: каково это, отдыхать на яхте. Вдоль порта медленно ползут роскошные автомобили или громко, почти истерично взрёвывают моторами «Феррари» и прочая мощная техника. Этим машинам не нравится ехать медленно, и их зверские двигатели ревут, заставляя окружающих оглянуться или вздрогнуть, к ленивой радости владельцев. Вот так вечером, на небольшом кусочке французского берега длиной метров четыреста, проходит карикатурная ярмарка тщеславия, где всё кажется неторопливым, вальяжным и равнодушным, а на самом деле исключительно для этих четырёхсот метров люди покупают дорогие машины, драгоценности, строят яхты и выделяют огромные суммы из семейных бюджетов на салоны красоты и пластические операции.
