Первый воин. А что я не то сказал?
Третий воин. Ну зачем ты давал эту минуту? Они вчера её не взяли и сегодня не возьмут, давай хоть целый час…
Первый воин. Почему?
Третий воин. А ты не понимаешь? Ты действительно не понимаешь?.. Да ты пойми! Кто ты такой, чтобы давать или отбирать время?!
Первый воин. А минута-то прошла, а они опять молчат. Как с ними разговаривать?!
Третий воин. Ладно, сейчас повернись к ним, улыбнись и повторяй за мной слово в слово. Только, пожалуйста, не ори, а громко скажи, понял?
Первый воин. Давай.
Третий воин. Значит, скажи им спокойно, с улыбкой: «Мы придём завтра, в это же самое время и надеемся, что вы подумаете, здравый смысл возобладает, и вы примете непростое, но единственно правильное решение. Потому что это нормально! Это нормально – вступить в диалог, потому что мы люди, а люди всегда могут найти общий язык. Потому что это – нормально.
Первый воин (поднимает рупор и громко говорит). Мы ещё и завтра придем! В это самое время. (Неожиданно переходит на крик.) Это же нормально, ходить к вам сюда каждый день! Мы придем и подождем, когда вы наконец поймёте… Ну что ж вы за люди-то такие? Вы нас что, не слышите?! Это же нор-маль-но: открыть ворота! Поднять руки! Встать на колени! Это же нормально! И никаких обид, но если я кого-то лично обидел, я подойду и лично извинюсь, только ворота откройте.
Всё это время Третий воин пытается его перебить и увести со сцены.
Третий воин. Пойдём отсюда.
Первый воин (вырывается, выбегает опять на край сцены и кричит в рупор). Вы запомните меня, запомните моё лицо. Вы будете стоять на коленях, а я лично к каждому подойду… Я припомню, как я стоял здесь, как клоун, и улыбался. Я вам припомню. И лично, лично… перед каждым извинюсь. Мне мама в детстве говорила: «Если тебя, сынок, кто-то лично обидел, ты его найди и лично извинись».
Третий воин с силой утаскивает Первого воина. Первый воин продолжает выкрикивать уже не в рупор. Потом Третий воин возвращается на сцену, поднимает свой меч, делает извиняющееся лицо, виновато улыбается и уходит.
Неевропеец
Как бы наивно это ни прозвучало, я лишь недавно со всей ясностью понял, что я не европеец. Конечно, это нужно было понять много раньше, но я, наивный, этого со всей ясностью не понимал, а теперь понял. Осознал! Я с самой юности старался выглядеть как европеец, ни разу в Европе к тому моменту не побывав. Любил всё европейское, часто не отличая европейское от американского. Мне нравилось, когда меня в Москве принимали за иностранца по причине необычной (европейской) одежды, причёски и поведения. Я полагал европейский культурный, архитектурный и человеческий контекст мне близким и естественным. Я не находил в себе признаков Востока и Азии. Я видел в себе только европейское начало и внутреннее устройство, с рудиментами советского прошлого. Уверенный в своей европейскости, я переехал жить в Калининград, который фактически находится в сердце Европы. Я приучил себя не мусорить, быть вежливым, переходить улицу на зелёный сигнал светофора, улыбаться незнакомым людям, не желать обмануть, не нарушать закон, всегда пристёгиваться ремнём безопасности… Но вот сейчас понял, что никакой я не европеец, несмотря на все свои внешние признаки. Я обнаружил в себе много такого, чего не ожидал обнаружить. И тогда я признался себе: я не европеец!!! Я это так отчётливо понял, потому что увидел, что украинцы тоже не европейцы. Мы неразрывны именно в своей неевропейскости. Мы неразрывны потому, что они – украинцы, а мы – русские.
Я не европеец. Потому что какой европеец смог бы день за днём жить, соизмерять и строить свои планы только в связи с новостями, поступающими из другой страны. Какой европеец смог бы провести такое количество времени в неуёмных телефонных и застольных тяжелейших спорах с друзьями, приятелями, малознакомыми и совсем незнакомыми людьми. Со всеми подряд! Какой европеец потратил бы на всё это такое количество нервов, перессорился с половиной знакомых и коллег из-за того, что происходит в другой державе? Я не могу себе представить европейца, который бы изо дня в день строил бы предположения, гадал, пытался спрогнозировать, что же будет дальше. Только мы, мы-неевропейцы, я-неевропеец, способны на это.
