Большую часть недели я провел под заботой Шолера, излечиваясь от побочных эффектов того, что меня протащили за шкирку по краю варпа[154], и, ощущая себя смутно обиженным тем, что это походило на худшее из перенесенных в жизни похмелий, без того, что должно было бы ему предшествовать. Для Юргена, к моему удивлению, это не стало плохим опытом и он, оправившись немногим более чем за день[155], занялся обычным отваживанием неприятных посетителей и административными мелочами, которыми я никогда не занимался, поскольку из-за них всегда ощущал сильное желание выпить. Конечно, некоторых вещей я избежать не мог, в том числе Грайса, поэтому время между сном и постепенно уменьшающимися приступами тошноты я тратил на написание настолько полного отчета о наших блужданиях на борту "Отродья Проклятия" и обнаруженных там неприятных неожиданностях, насколько мог.
Чувствуя, что из своего статуса офицера по связи Имперской Гвардии я должен сделать серьёзное шоу, то заставил Юргена отправлять копии моих отговорок и оправданий Торвену, который, в свою очередь, передавал их Дуку и Крегин, и эти трое уже отправляли информацию вниз по соответствующим цепям командования. Неизбежным результатом этого были слухи и преувеличения, которые скоро начали опережать само резюме, поэтому, к тому моменту, когда я снова встал на ноги, каждый в системе был убежден, что я почти в одиночку предотвратил вторжение зеленокожих и роя генокрадов.
— Не удивительно, что губернатор желает вас видеть, — сказал Драмон во время последнего его визита в мою каюту на борту "Ревенанта". Теперь, когда нынешний кризис был завершен, и я чувствовал себя лучше, чем прежде, я собирался, не теряя времени, устроить свой перевод в гарнизон Имперской Гвардии на Серендипити. К этому времени я уже был сыт по горло космическими кораблями и хотел очутиться где-нибудь подальше от металлических коридоров и теней, которые, может статься, предоставляли укрытие одному-двум генокрадам. Правда, чтобы пробраться на борт ударного крейсера Астартес, нужно было быть очень глупым крадом, но каждый раз, когда я смотрел в иллюминатор, то видел там нависавшую над нами зловещую тушу скитальца и хотел убраться от него, чем дальше, тем лучше.
— Кажется, во всей системе вы единственный человек, более уважаемый, чем он.
— До тех пор, пока он не захочет вызвать меня на дуэль, — пошутил я, удивленный и слегка тронутый тем, что Драмон удосужился прийти и посетить меня. Он слабо улыбнулся.
— Не стоит этого опасаться, — сказал он, — из того, что местные о вас говорят, думаю, он, если обидится, предпочтет вызвать брата-капитана.
Мы шли по коридорам к отсеку ангара, где нас ждал шаттл. Юрген шел в шаге позади, неся наши вещмешки. Как и положено при той репутации скромности, которую я пытался культивировать, я запросил "Аквилу" Имперской Гвардии, чтобы забрать моего помощника и меня, вместо того чтобы доставлять Отвоевателям неудобство отсылкой "Громового Ястреба". В свою очередь, это означало, что я смогу спокойно поспать или что-то почитать, без необходимости надевать неуклюжие защитные наушники. Торвен, поскольку я спас его от беспокойства отражать вторжение орков параллельно с хищническим проникновением генокрадов в систему, был более чем рад потворствовать моей прихоти. Должен признаться, я ощутил теплое чувство, увидев крепкое суденышко, по сравнению с "Громовыми Ястребами", похожее на неоперившегося птенца рядом с взрослыми хищниками.
Однако сначала я его едва заметил, настолько был удивлен увиденным мной почетным караулом Отвоевателей, выстроившимся от дверного проема до опущенного посадочного трапа "Аквилы", чья свежее-отполированная броня сияла в свете потолочных люминаторов. Во главе их был сам Грайс, который, вместе с Драмоном, сделал шаг вперед, и я встал рядом с ним.
— Комиссар. Ваша помощь была весьма ценна, — сказал он, наклоняя голову, чтобы посмотреть на меня сверху вниз. Похоже, у него создалось впечатление, что я специально занял генокрадов, чтобы дать абордажной команде время пробиться обратно на "Громовой Ястреб" с теми данными, которые Яффел сумел спасти из ядра когитатора Искупителя, и я не очень хотел разуверять его в этом.
