§ 1. История развития уголовного законодательства о давности привлечения к уголовной ответственности
Первый декрет о суде[29] предоставил местным судам право при разрешении уголовных дел руководствоваться материальными и процессуальными законами свергнутых правительств, но лишь постольку, поскольку таковые не были отменены и не противоречили революционной совести и революционному правосознанию (ст. 4).[30] В примечании к ст. 5 отмечалось: отмененными признаются все законы, противоречащие декретам ЦИК рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, рабочего и крестьянского Правительства, а также программе-минимум РСДРП.
Следовательно, суды при решении вопросов о давности привлечения к уголовной ответственности могли руководствоваться нормами Уголовного Уложения 1903 г. Однако в Уложении этот вопрос был регламентирован сложно, поэтому лица, не имевшие специального юридического образования, встречали препятствия в использовании норм Уложения о давности.[31]
Третий декрет о суде[32] предписывал судам руководствоваться «декретами рабочего и крестьянского Правительства и социалистической совестью», что предполагало решение вопросов о давности уголовного преследования в соответствии с правосознанием судей, так как правового регламентирования данного вопроса еще не существовало.
Известный интерес в этом отношении представляет дело Романовского и Шарле, рассмотренное Донецким губернским революционным трибуналом 11 августа 1920 г. Они были осуждены за спекуляцию к принудительным работам сроком на пять лет с конфискацией движимого и недвижимого имущества. Трибунал, учитывая их принадлежность к пролетариату и давность преступления, снизил наказание до двух с половиной лет, а конфискацию имущества определил условной. Этот приговор был обжалован защитником в Верховный Кассационный суд. Особое внимание в жалобе уделялось давности преступления. Верховный Кассационный суд рассматриваемую жалобу отклонил, указав при этом, что «признание наличности давности вовсе не обязывает суд непременно прекращать дело производством. Под уголовной давностью понимается срок, прошедший со дня совершения преступления, причем в течение всего этого срока ни само преступление, ни личность преступника не были установлены».[33]
Учет длительного срока давности привел не к освобождению от уголовной ответственности виновных лиц, а к смягчению наказания. Верховный Кассационный суд признал позицию трибунала обоснованной и дал в своем определении вышеприведенное толкование давности.
Впервые вопрос о давности по новому законодательству был решен в ст. 21 и 22 УК РСФСР 1922 г. В ст. 21 УК РСФСР 1922 г. было установлено: «Наказание не применяется, когда со времени совершения преступления, за которое Уголовным кодексом как высшее наказание определено лишение свободы на срок свыше 1 года, прошло не менее 5 лет или когда со времени совершения тяжкого преступления прошло 3 года, – при условии: 1) если за это время не было никакого производства или следствия по данному делу и 2) если совершивший преступление, покрываемое давностью, не совершил за указанный в настоящей статье срок какого-либо другого преступления». Эта статья имела в виду истечение известного промежутка времени с момента совершения преступления до начала «производства или следствия по данному делу», т. е. давность уголовного преследования.[34]
Статья 22 УК РСФСР 1922 г. предусматривала увеличение в два раза давностных сроков, установленных ст. 21 УК, если привлеченный к следствию или суду скрылся или иным способом уклонился от таковых. Эта статья также предусматривала особую разновидность давности уголовного преследования, так как только увеличивала сроки давности, которые были установлены ст. 21 УК РСФСР 1922 г.[35]
Началом срока давности по ст. 22 УК РСФСР 1922 г. являлся не день совершения преступления, а день постановления суда или следователя (Циркуляр НК Юстиции № 89–25) о приостановлении производством дела или дознания. В случае розыска виновного в течение двойного давностного срока и возобновления дела производством течение давности прекращалось и для дальнейшего постановления приговора закон не устанавливал какого-либо давностного срока.
