Водолей (20 января — 19 февраля). Вам снова понадобятся такт и осмотрительность, но настойчивость и упорный труд принесут плоды в долгосрочной перспективе. Старый друг сгладит острые углы.
Долби откомандировал Карсуэлла для работы со мной. Я добыл для него маленький отдельный кабинет, как раз достаточный для их с сержантом — Мюрреем — работы, повышение по службе до майора и хорошо сидящий на нем костюм. Я отвел его к своему портному, и мы остановились на неброском серо-зеленом мягком твиде и темно-коричневом жилете, что придало ему вид сельского сквайра, уместный для безработного офицера. Сержанта Мюррея устроил клетчатый пиджак и серые фланелевые брюки. Они усердно трудились с 9 утра до 6 вечера, затем возвращались к своим женам в Фулэм и Бромли. У меня была своя работа, но я то и дело заглядывал к Карсуэллу. Теперь он концентрировал свои усилия на Б.1 (Б.2, слишком многочисленные, принадлежали к верхушке: члены кабинета министров и т. п.), поскольку их немногочисленность позволяла прийти к каким-нибудь убедительным результатам. Даже статистик Карсуэлл со всей очевидностью сознавал, что если не найти других общих факторов, концентрироваться бесполезно. Карсуэлл и Мюррей выявили такие общие факторы, как владение двумя автомобилями, долгие отпуска, поездки в Америку, отдых в Северной Африке и т. д., но, с другой стороны, эти детали неизбежно складывались в закономерности в группе, где возраст, доход и образование имели заметное сходство. Другие поведенческие особенности объяснить было не так легко. В составе групп, концентрировавшихся в одном месте (Карсуэлл называл их «концентры»), в составе «концентров» находилось некое число людей выше среднего уровня; они входили в политическую или якобы политическую группу и все как один исповедовали цели правого крыла. Я попросил Карсуэлла составить описание одного из «концентров» и описание кого-нибудь из Б.1, исходя из имевшихся у него данных.
За последние пять лет многие из них перенесли серьезную болезнь, часто лихорадку, никто из «концентров» не был левшой, среди них обнаружилось огромное число холостяков и чуть большее — награжденных за отвагу. Показатели по частным школам и разведенным родителям не выходили за уровень средних. Я выписал все это на лист бумаги размером 10 на 8 дюймов и прикрепил его над своим столом. Я все еще смотрел на него, когда вошел Долби. В последнее время он щеголял зонтиком с серебряным набалдашником на рукоятке. Следуя своей обычной дискуссионной тактике, Долби размахивал исписанным мной листком бумаги.
— Послушайте… будь я проклят, если пропущу это. Черта с два.
Долби отодвинул наполовину съеденный поджаренный тост с яйцом и анчоусом. Фирменное блюдо из магазинчика деликатесов Уолли, располагавшегося внизу, на Шарлотт-стрит. Затем, отодвинув том SARS-SORC «Британники», «Историю полков и формы британской армии» Барнса, «Лейку-3» со 135-миллиметровым фокусным расстоянием и бутылку четыреххлористого углерода, он сумел присесть на письменный стол. Не переставая ругаться, Долби взмахнул листком перед моим носом. Прочел:
— Восемь поплиновых сорочек, белых, для сержанта Мюррея; две дюжины ирландских полотняных носовых платков для майора Карсуэлла; четыре пары замшевых туфель ручной работы, включая стоимость последней. Стоимость последней, — повторил Долби. — Что это значит?
— Последней, — ответил я. — Знаете, последней — которой сапожник швырнул в свою жену.
Долби продолжил зачитывать выдержки из моего списка расходов за месяц.
— Затем этот пункт: «На развлечения, напитки и ужин: ресторан «Мирабелл», двадцать три фунта». Что это — вы, Чико, Карсуэлл и Мюррей в… — Он сделал паузу и недоверчиво, медленно проговорил одними губами: — В ресторане «Мирабелл»! В месяц вам на расходы полагается 103 фунта. Этот перечень доходит до 191 фунта 18 шиллингов 6 пенсов. Как так?
