— Я же говорил тебе никогда не звонить по этому номеру…
— Мне нужно срочно с тобой поговорить, — сказал Бойль. — Это очень важно.
— Я перезвоню.
Ожидание обернулось для Бойля настоящей пыткой. Он раскачивался на стуле, взглядом гипнотизируя телефон в ожидании звонка. Через двадцать минут Ричард наконец-то позвонил.
— Мы можем «повесить» Рэйчел на Славика, — начал Бойль.
— Каким образом?
— Славик является членом Арийского братства. Когда он жил в Арканзасе в общине «Рука Господня», то напал на восемнадцатилетнюю девушку, но у него ничего не вышло. И сидеть бы ему в тюрьме, да только девушка не смогла его опознать. К тому же его там учили обращаться с оружием, он даже одно время работал у них в оружейном магазине. А еще он закладывал взрывчатку в церкви для «черных» и синагоги.
— К чему ты это рассказываешь? Я все и так прекрасно знаю.
— Славик планирует организовать свое подпольное движение здесь, в Хэмпшире, — сказал Бойль. — Я был у него. В гараже у него хранятся бомбы, а в подвале целый склад самопальной взрывчатки — пластиковые бомбы. Чтобы добраться до Рэйчел, мы можем воспользоваться ими и устроить небольшой переполох в госпитале.
— Ты хочешь взорвать госпиталь?
— Взрыв моментально вызовет переполох. Люди подумают, что это дело рук террористов, — в памяти еще свежи события 11 сентября. И пока все будут в панике метаться туда-сюда, мы сможем проскользнуть незамеченными и убить Рэйчел. Предлагаю подмешать в капельницу что-нибудь, что вызовет остановку сердца. Тогда смерть не будет выглядеть насильственной. Шприц можно оставить в доме Славика, и тогда никто не усомнится в его причастности.
— А где сейчас сам Славик?
— Уехал на выходные в Вермонт, вербует участников для своего движения, — сказал Бойль. — На его стареньком «порше» все еще стоит наш GPS-датчик.[17] Если хочешь, я могу тебе сказать, где он находится в настоящий момент.
Ричард ничего не ответил. Хороший знак. Значит, обдумывает предложение.
— Если мы подорвем госпиталь, то не только убьем Рэйчел, а подключим сюда еще и ФБР, — сказал Бойль. — Как только они идентифицируют цепочки ДНК Славика по CODIS, так моментально примчатся сюда, чтобы забрать дело себе.
— Насчет этого ты прав. Если информация о Славике просочится в СМИ, они устроят федералам «веселую» жизнь.
— Можно будет воспользоваться ситуацией и избавиться от Дарби МакКормик, обставив это как несчастный случай. У меня уже есть кое-какие соображения на этот счет.
— Если мы за это возьмемся, тебе придется переезжать. И чем быстрее, тем лучше.
— Я и так собираюсь это сделать. Подумываю о том, чтобы вернуться в Калифорнию.
— Тебе нельзя возвращаться в Лос-Анджелес. Ты все еще числишься там в розыске.
— Я больше склоняюсь к Ла-Джолла. Хочу осесть там в местечке поприличнее.
— Мы к этому еще вернемся, но позже. Дай мне приехать.
— А что насчет Кэрол? Можно, я оставлю ее себе?
— Пока да. Но из камеры ее не выпускай.
— Я дождусь тебя, — сказал Бойль. — Поиграем с ней вместе.
Дарби устроила в своей старой спальне что-то вроде временного рабочего кабинета. На месте, где раньше была кровать, теперь стояло отцовское кресло — у окон, выходящих во внешний двор.
Уходя с работы, Дарби сделала копии снимков и заключения экспертов. Она приколола снимки на пробковую панель прямо перед собой и устроилась на стуле разбираться с уликами.
Некоторое время она еще слышала, как тикают старые дедушкины часы внизу и как посапывает во сне мама. Но скоро, целиком погрузившись в материалы следствия, перестала замечать что-либо вокруг.
Спустя два часа голова ее была забита информацией до отказа, мысли путались. Она решила ненадолго прерваться и спустилась вниз сделать чаю. Время близилось к одиннадцати.
Ящик с одеждой так и стоял у двери. Среди вещей она увидела розовый свитер. И вдруг вспомнила себя пятнадцатилетнюю — как спустя неделю после похорон отца сидела дома одна и, уткнувшись лицом в его майку, вдыхала еле слышный аромат его сигарет.
Дарби вытащила свитер из-под пары старых рваных джинсов и села на пол. На кухне мерно урчал холодильник. Она попробовала кашемир на ощупь. Совсем скоро от матери не останется ничего, кроме одежды с почти выветрившимся запахом духов и отпечатавшихся в памяти картинок из прошлого. Дарби смотрела на место, где много лет назад стояла Мелани и умоляла не убивать ее. На стену, где под толстым слоем краски было спрятано безобразное кровавое пятно. Память о Стэйси. Дух Виктора Грэйди навечно поселился в этих стенах. И еще дом был полон воспоминаний об отце. Дарби поражалась, как Шейла могла ежедневно терпеть незримое присутствие двух разных, но одинаково сильных призраков.
