Владимир сидел у стола, подперев голову рукой, и слушал.
XXXI
Человек устроен так, что он должен кого-нибудь любить. Сережина любовь была любовью с первого взгляда, с первого дня знакомства, с первого доброго слова, сказанного ему. Этот большой и сильный человек, так сочувственно отнесшийся к его маленьким неприятностям и обидам, прочно и навсегда завоевал его сердце.
Теперь, после всего пережитого, Сереже было странно, что он мог чувствовать себя несчастным, когда его в Дубровке дразнили ребята.
Очень скоро, однако, в первый же месяц жизни в Москве, он снова понял, что даже и маленькие неприятности могут причинять боль.
Он стал ходить в школу, когда занятия уже начались.
Пропущено было много. Он отвык заниматься, не все учебники удалось достать. Много времени отнимали его хозяйственные заботы.
Результатом было несколько двоек, полученных как-то очень быстро, одна за другой.
Потом начались контрольные работы, и это была гибель. Сначала Сережа растерялся, он не привык к таким отметкам. Страдало самолюбие: ребята, которые были — ведь он чувствовал это — гораздо менее способными, чем он, бойко трещали у доски, рассказывая про римских императоров. Они легко решали алгебраические задачи, над которыми Сережа ломал голову. Он знал, что Владимир Николаевич будет огорчен его неуспехами, — этого было достаточно, чтобы ничего не говорить и попытаться выкарабкаться самому.
Но когда он начинал немножко подгонять и разбираться в одном предмете, его вызывали по другому, и в классном журнале появлялась новая двойка.
Сережа был похож на человека, идущего в неподходящей обуви по мокрой и грязной дороге.
Сначала человек ступает осторожно, не желая промочить ноги, обходит лужи или перепрыгивает их.
Но вот холодная сырость проникла в носок правого башмака, еще неверное движение — нога становится совсем, до самой щиколотки, мокрой. Теперь уже не так жалко промочить и левую.
Человек перестает беречься и шагает уже прямо в глубокие лужи, не обходя их и чувствуя даже некоторое грустное удовлетворение при мысли о том, как сильно он промок, как ему холодно и нехорошо.
Получив сразу три плохие отметки за три контрольные работы, Сережа перестал защищаться и шагал по своим двойкам, уже не разбирая дороги, со спокойствием отчаяния.
Четверка за русский диктант не могла явиться даже слабым утешением.
И вот настал день, когда классный руководитель Павел Петрович отозвал Сережу после уроков и сказал ему, глядя добрыми глазами через круглые очки:
— Послушай, Волков, с такими знаниями мы не можем оставить тебя в шестом классе. Придется перевести в пятый. Мне нужно поговорить с твоими родителями. С кем ты живешь?
Сережа назвал.
— Это твой родственник? Попроси его прийти в школу.
Сережа ответил, бледнея:
— Павел Петрович, он не может прийти.
— В таком случае я напишу ему записку, зайдем в учительскую, передашь ему сегодня же.
Павел Петрович говорил еще что-то, но Сережа уже не слышал ни слова.
Он вышел из пустой уже и гулкой школы с конвертом в руках, не пряча его ни в портфель, ни в карман.
Зачем, зачем он остался с Владимиром Николаевичем? Зачем не уехал в детский дом?..
Самые черные мысли теснились в его голове. Но за всю дорогу Сережа ни разу не подумал, что он может не передать письмо или уничтожить его. Письмо было адресовано Владимиру Николаевичу, значит, было уже как бы его собственностью.
XXXII
Владимир сидел за письменным столом и рассеянно перелистывал журнал.
— Что-то ты сегодня поздно… Сергей, случилось что-нибудь у тебя?
Сережа положил перед ним конверт и выговорил с трудом:
— Это вам от классного руководителя.
Владимир пробежал письмо.
— Так… Неприятная история, Сергей. Ты знаешь, о чем он пишет? С отметками у тебя нехорошо. Двойки есть. Много?
— Много.
— Он просит меня прийти в школу поговорить.
— Я уже сказал ему, что вы не можете прийти.
— А кто тебя просил за меня командовать? Почему это я не могу прийти? Вот что, милый друг, выкладывай начистоту. По каким предметам у тебя двойки?
Сережа отвечал, не опуская глаз, но с пылающими от позора щеками:
— По алгебре за контрольную и у доски, по геометрии за контрольную, по немецкому за контрольную, по географии две и по истории две.
