Они будут восхищаться им. Он уже слышал шумные приветствия. Рев оваций, и он воспринимал это как должное, хотя знал, что все это лишь мечты и он всего лишь спит, и никакой он не кумир. Проснулся он не от пронзительного свиста тысяч обожателей, а просто потому, что ему показалось будто кто-то усиленно тряс его и при этом слегка подвывал.
Исчезли поэмы, а вместо них появились осуждающие глаза его коллеги. Неприходящий-в-Ярость, хоть и обращался к нему в соответствующей почтительной форме, но времени у него было явно недостаточно. Это было очень похоже на старшего члена Комитета по Подготовке к Посадке. Смотрящий-на-Карты быстро заморгал, ничего не понимая, потом резко вскочил; вся его будущая слава тут же улетучилась.
— Я очень сожалею, что помешал вашему отдыху, пожалуйста, простите меня, — извинялся Неприходящий-в-Ярость. Смотрящему-на-Карты было ужасно стыдно, и он ничего не мог сказать. Ведь он был на дежурстве.
— Очень непростительно с моей стороны, я даже не могу подобрать нужных слов, для извинений, — пробормотал смущенно Смотрящий.
— Что вы, не нужно никаких извинений, — Неприходящий-в-Ярость продолжал говорить о том, что у него совсем нет времени ругаться на молодого разведчика, поскольку сейчас есть дела поважнее. О важности предстоящего дела можно было судить и по тону, и по ушам, сложенным и опущенным вниз.
— Собрание, — пояснил он кратко.
Собрание… Смотрящий-на-Карты тут же схватил хронометр и от ужаса его глаза превратились в две узкие щели. Собрание. Он забыл о нем из-за поединка с Поющим-высоким-Голосом. Неудивительно, что Неприходящий-в-Ярость так расстроился!
— Оно вот-вот начнется, — сухо заметил старший Комитета. — Оно бы началось не зависимо от Вашего присутствия или отсутствия, но заметив, что Вас нет, я счел своим долгом справиться о состоянии Вашего здоровья, а также предложить свою помощь в случае болезни.
— Тысяча, тысяча извинений за мою непростительную медлительность — все, что Смотрящий-на-Карты мог отвечать в данной ситуации. Вот тот случай, когда излишнее красноречие могло оказаться камнем на шее. Попозже он что-нибудь придумает.
— Я буду там прежде, чем остынет ваш приемник, — бросил Смотрящий уже на бегу.
Как стрела выскочил он из постели, забыв даже выключить магнитофон. Позже ему за это достанется, но сейчас его интересовало только собрание. Он сдернул с себя рабочий комбинезон, в спешке натянул парадный. Но оказалось — задом наперед. Он проклял все на свете, пока переодевался и разглаживал мех под эластичной тканью. После этого, он закрыл глаза и постарался успокоиться, бормоча под нос спасительные фразы. Когда же это не помогло, он в бешенстве подошел к фигуре Квози в старинных боевых доспехах, стоящей у входной двери, и постучал несколько раз по святым местам. Почувствовав себя после этого намного лучше, он поспешил по коридору.
Скорее, скорее, на этот раз никаких прогулок. Он влетел на первое попавшееся транспортное средство и настроил его на нужное направление. Откинувшись назад и вытянув ноги, он навострил уши, слушая, как ускоряется рабочая капсула, которая уже неслась с огромной скоростью по коридорам и узким туннелям корабля. Смотрящий был неплохим пилотом и хорошо разбирался в приборах, и сам пропутешествовал от средней секции «Последователя» до самого носа корабля.
Не обращая внимания на предупреждающие сигналы транспортной капсулы, он выскочил прежде, чем она окончательно остановилась, и побежал, не желая, однако, показывать своей поспешности.
Как он мог проспать это собрание?
У него совсем не осталось времени, чтобы проверить значки, причесать мех, или привести в порядок выстриженные метки.
Приближаясь к залу заседаний, он немного замедлил ход, прикидывая, кто же будет присутствовать на собрании, а кто нет. Возможно, Неприходящий-в-Ярость, Летающая-на-Хвосте, но их он считал своими друзьями. Приборы-контролеры на входе идентифицировали его. Двери тут же раскрылись, пропуская в зал. Повсюду светились флуоресцентные линии, имитирующие структуру дерева Оркил.
Переоценить значение этого собрания было невозможно. На самом последнем ряду, возвышаясь над всеми, восседала Плывущая-через-Поток. Со всех сторон ее окружали верные ей офицеры. Капитан корабля выглядела уставшей, но это, казалось, было ее обычное состояние. Вокруг выстриженного на лбу треугольника начала появляться седина. Плывущая-через-Поток была четвертого поколения и своего рода легендой. Ходили слухи, что в молодые годы она славилась тем, что могла в любой момент прервать самое страстное свидание, если на корабле возникали какие-то проблемы.
