— Так слушай, парнище, что ж ты меня не известил? Твоя мать сказала, что ты поживешь в Европе и приедешь только через месяц.
— Я передумал.
— Слушай, Баако, так ты же теперь американец, — воскликнул Фифи, оглядывая его с головы до ног. — Только тощий. — Женщина засмеялась, и Фифи торопливо обернулся. — Ой, прости, Кристина, ведь это же Баако, Баако Онипа.
— Который был в Америке? — спросила женщина. Ее глаза искрились улыбкой.
— Баако Онипа у нас один, — смеясь, ответил Фифи.
— Ох, Фи-и-иф, — томно проговорила женщина, — всегда ты надо мной смеешься. — Потом она протянула Баако маленькую руку и все так же томно сказала: — Поздравляю с приездом, побывавший странник.
Она источала атмосферу соблазна. Ее слова как бы всплывали со дна дремотного омута, из которого она сама не хотела выныривать, так что каждый слог, словно пузырек воздуха, с хрустальным звоном медленно всплывал на поверхность. Ее движения были необычайно плавными. Когда она моргала, ее ресницы опускались и подымались с неспешной грацией, будто доставляя ей чувственное удовольствие.
— Ты еще не виделся с матерью? — спросил Фифи.
— Нет еще, — ответил Баако. — Я даже не знаю, где она теперь живет.
— Ты не знаешь номера ее дома? — рассеянно переспросил Фифи и потом добавил: — Вот-вот, я все время об этом твержу. Они никак не соберутся пронумеровать дома. Чтобы не было неразберихи.
— Скоро пронумеруют, — сказала Кристина. — Году в две тысячи девятьсот… лохматом. — Она протяжно вздохнула. — Ну что ж, Фиф, мне пора.
— Когда мы увидимся? — спросил ее Фифи.
Кристина лениво рассмеялась.
— Когда угодно — если ты и правда этого пожелаешь, — неспешно сказала она, и ее ресницы опустились, — и если твоя жена согласится, чтобы ты слегка отдохнул… и разрешит тебе прокатить кого-нибудь на твоей прекрасной машине… и истратить немного денег… и попользоваться тобой… Тебя-то она уж точно ни с кем не хочет делить… А я что, я в любое время.
— Тогда в субботу?
— Я поверю, что мы встретились, когда увижу твою милую мордашку, Фиф.
— В «Звезде»?
— Только не забудь…
— Принесу, принесу, Кристина, я же обещал.
— Обещанного не так-то легко дождаться, дождаться, дождаться, — пропела она, вставая. Вокруг нее всколыхнулась атмосфера пудры и духов, легкой испарины и соблазна. — Ну, а если ты сам не сможешь, — добавила она на пороге, — то пришли своего побывавшего друга. Надеюсь, его машина уже здесь? — Дверь закрылась.
— Кто это? — спросил Баако.
— Да так, — с неловким смешком ответил Фифи, — Кристина. Ну, ты понимаешь — одна из девочек.
— Ох, парень, — начал Баако, но не выдержал и расхохотался.
— Подожди, они и к тебе слетятся как мухи. Да ты же сам слышал… побывавший.
— Сразу и упорхнут — когда узнают, что у меня нет машины.
— Ты не отправил ее заранее?
— Кого?
— Машину, — ответил Фифи терпеливо, словно разговаривая с ребенком.
— A y меня ее просто нет.
— Так-так, понятно. — Фифи казался растерянным. Он затянул было какую-то мелодию без слов, потом указал Баако на стул, где только что сидела Кристина, и проговорил: — Давай-ка попробуем дозвониться твоей матери.
На звонок ушло довольно много времени. Фифи долго уговаривал телефонистку, смеясь, что-то сулил ей, но наконец все же одержал победу — его соединили.
— Алло. Можно попросить миссис Онипа? Здравствуйте, тетушка Эфуа. А у меня тут есть для вас подарок… Нет-нет… Нет, он дышит и разговаривает… Что? Нет-нет, а-ха-ха-ха-ха-ха!.. Конечно, скажу… Что? О-хо-хо-хо-хо-хо! Ладно, вздохните и закройте глаза… Так. Внимание! Приготовились? Баако приехал… Только что… У меня… Да клянусь вам!.. Кто же этим шутит? Совершенно серьезно. Вы можете поговорить с ним… Ладно, согласен… А если привезу, что вы мне дадите? Ладно… Ладно… Только никуда не уходите. Пока. — Фифи вздохнул и, покачав головой, положил телефонную трубку на рычаг. — Она боится, что я пошутил. У нее даже голос дрожал… Да и не удивительно. Почему, ну почему ты не послал ей телеграмму? Странный ты какой-то, Баако.
На стоянке старик сторож распахнул дверцу белого «мустанга» и склонился перед Фифи в угодливом полупоклоне. Баако, поглядывая на застывшего в стремительном галопе коня, прикрепленного к радиатору, обогнул машину и устроился рядом с Фифи на переднем сиденье. Они съездили в гостиницу за вещами Баако, а потом Фифи с привычной уверенностью проскочил центральные улицы и остановился возле дома с табличкой, на которой были намалеваны мальчик и девочка с африканскими лицами, но очень светлой кожей, стоящие перед длинной лестницей, освещенной лучами рассветного солнца. Над рисунком Баако прочитал: «Детский сад „Светлый путь“».
