Она первая увидела свет вдали.
— Мой дом, — сказал Ялла. — Мой одинокий дом.
— Наш дом!
Он снова рассмеялся.
— Вз-з-з.
И Ялла вдруг застонал.
— А-а-а, они попали в меня! Спина!.. Спаси меня, Аллах… Умираю…
Не успел он договорить этих слов, как уже начал валиться с коня на землю — яд отравленных стрел действует быстро. Преследователи приближались, и стрелы все чаще свистели мимо них.
— Если я умру, иди в мою хижину. Они не посмеют тронуть тебя, как только ты переступишь порог моего дома. Это… Таков закон…
Ужас охватил Амину. Она оглянулась и увидела неясные силуэты всадников, уже различимые в темноте. В первом из них она узнала старшего брата. Ялла очень ослабел, он едва мог ползти, но Амина упорно тащила его вперед. Дочь африканских степей, она была молода, сильна и смела.
Ялла терял силы. Но вот испуганно шарахнулись от них коровы из его стада. Беспокойно заблеяли овцы. Закричал петух, взбудоражив кур, и они подняли оглушительное кудахтанье. Беглецы переступили границу стойбища Яллы. Осталось только добраться до хижины…
— Стой, проклятый вор!
Они уже миновали загон для скота и птичий двор. Тут Амина нагнулась, собрав все свои силы, подняла Яллу, втолкнула его в хижину и сама упала на земляной пол вслед за ним.
У него вырвался вздох облегчения.
— Жена моя! — простонал он. — Наконец ты со мной! Теперь скорее… стрелу… Ты еще можешь спасти меня… Противоядие…
Братья Амины подскакали к самой хижине.
— Эй вор! Отдай нашу сестру! — ревели они.
— Это я-то вор? — насмешливо спросил он. — Вы сами воры. Украли свадебного коня!
— Запомни, отец не примирится, пока ты не заплатишь. Теперь ведь придется вернуть Джаме выкуп.
— Это уж мое дело! — крикнул им Ялла и прошептал Амине: — Ох, спина! Скорее противоядие…
Братья круто поворотили своих лошадей и неторопливой трусцой поехали назад, в свое стойбище. Один из них сказал:
— А все-таки молодец этот Ялла. Настоящий мужчина. Поджег наше стойбище, украл нашу сестру и нас же еще обзывает ворами за то, что мы отняли у него своего коня, приготовленного для другого жениха! Ничего не поделаешь, закон пастбищ! Перехитрил нас Ялла…
