— Со мной шутки плохи… Понятно? — пробормотал он, заставив меня выпрямиться. — Поверь, дружок, меня не проведешь… Ты видел? — продолжал он, тыча большим пальцем себе за спину.
Он отпустил мою шею и посмотрел на меня, тараща глаза. Улыбнулся и бросил мне пачку сигарет. Это было так неожиданно, что я не успел ее поймать. Пачка пролетела у меня над головой.
— Подними сигареты… это тебе, — сказал он.
— …
— Знаешь, когда мне угодят, я делаю подарки. Ведь ты мой друг, да?
— Да, господин, — услышал я свой ответ.
— Превосходно… Помнишь, что я сказал?
— Да, господин, — услышал я свой ответ.
— Повтори.
— Вы сказали, что пожалуете к госпоже в три часа…
— Превосходно… Не забудь передать ей это… Когда вернется комендант?
— Не знаю, господин.
— Хорошо… Можешь идти, — проговорил он, бросая мне пятифранковую бумажку.
И удалился.
Когда я шел в резиденцию, руки мои сами разорвали на мелкие куски банковский билет.
Госпожа поджидала меня, делая вид, будто занята цветами. Она шагнула мне навстречу, и улыбка тут же застыла на ее лице. Она сильно покраснела. Безуспешно попыталась выдержать мой взгляд. Хлопнула себя по ноге, чтобы раздавить воображаемую муху.
— Он придет ровно в три… в час послеобеденного сна… — сказал я, уходя.
Она пошевелила губами. Грудь ее поднялась и опустилась наподобие кузнечных мехов. Она побледнела и осталась стоять на месте, сжимая подбородок левой рукой. Другая рука нервно комкала юбку.
Когда я пришел на кухню, повар сказал мне:
— У тебя выйдут неприятности, если ты будешь постоянно обращаться к госпоже с этакой кривой усмешкой. Ты не слышал, как она сказала тебе: «Спасибо, господин Тунди»? Поверь, когда белый становится вежлив с негром, это плохой знак.
Господин Моро явился задолго до трех часов. Госпожа ждала его, качаясь в гамаке. Поверх шортов он надел шелковую полосатую рубашку, походившую на суданское бубу.
Он пришел по шоссе, а не по протоптанной его же ногами тропинке, ведшей к окну госпожи, — он неизменно появлялся там в лунные ночи, когда коменданта не было дома. Мы недоумевали, почему он предпочел шоссе, где его можно было заметить из докторского дома, расположенного поблизости от резиденции. Он шел, крутя в правой руке цепочку. Увидев его, госпожа позвала меня и велела приготовить две порции виски. Госпожа всегда пьет спиртное в отсутствие мужа. Она соскочила с гамака и протянула обнаженную до плеча руку начальнику тюрьмы, который прильнул к ней долгим поцелуем в ожидании, вероятно, лучшего. Госпожа повела плечами, встав на цыпочки. Оба рассмеялись и прошли в гостиную. Госпожа опустилась на диван и жестом пригласила г-на Моро сесть рядом с ней. Я придвинул к ним низкий столик, на котором стояли два стаканчика виски.
— Занятный у вас бой, — сказал г-н Моро, когда я уже был на пороге.
— Это господин Тунди, — проговорила она, отчеканивая каждое слово.
— Давно он у вас? — спросил г-н Моро.
— Его нанял Робер, — ответила госпожа. — Говорят, он был боем у отца Жильбера. Преемник преподобного отца отзывался о нем с большой похвалой… Но он фантазер, у него мания величия… С некоторых пор он держит себя слишком развязно… Но он уже получил предупреждение…
Господин Моро приподнялся и потушил сигарету, раздавив ее о пепельницу. Он таращил глаза, закрывал и раскрывал их, сильно хмуря брови, пока госпожа говорила. Он посмотрел на меня испепеляющим взглядом, и упрямая прядь волос упала ему на лоб. Он потер руки и наклонился к госпоже. Они одновременно взглянули на меня.
— Эй ты, поди сюда! — поманил меня пальцем начальник тюрьмы. И, обращаясь к госпоже, добавил: — Видите, он не смеет смотреть на нас. Взгляд у него блуждающий, как у пигмея… Он опасен. Это характерно для туземцев. Когда они не смеют смотреть нам в лицо, значит, в их глупой башке засела какая-нибудь вредная мысль.
Он схватил меня за шею и заставил взглянуть ему в глаза. Это оказалось совсем нетрудно, и, отвернувшись, он проговорил:
— Странно… Советую уволить его. Я подыщу вам другого. А место этого боя у меня в беконе[34], — добавил он на местном наречии.
— Но Робер дорожит им, — сказала госпожа, — он находит в нем какие-то неведомые достоинства… Я не раз просила мужа уволить боя, но вы знаете, как Робер упрям…
