- Дойл, - повторил я, - ее спасли?
Наконец он соблаговолил взглянуть на меня и усмехнулся, как будто я сказал чтото смешное. Очевидно, он думал, что я еще не совсем пришел в себя.
- Ее? О ком это ты?
- О Джанет Харфорд.
Его лицо выразило изумление. Он пристально смотрел на меня, не произнося ни слова.
- Но ты ведь мне скажешь, - проговорил я, - скажешь потом.
Чуть погодя я спросил:
- А что это за судно?
Дойл вздернул брови:
- Пароход "Прага", следующий рейсом Ливерпуль - Нью-Йорк и уже три недели болтающийся со сломанным валом, пассажиры - мистер Гордон Дойл и некий сумасшедший по имени Уильям Джарретт. Эти два выдающихся путешественника вместе погрузились на пароход, но теперь им грозит расставание в связи с твердым намерением первого выбросить второго за борт.
Я выпрямился:
- Не хочешь ли ты сказать, что я уже три недели плыву на этом пароходе?
- Да вроде того. Если сегодня третье июля.
- Я что, был болен?
- Здоровее некуда. И к тому же весьма пунктуален в приеме пищи.
- Господи! Дойл, за этим кроется какая-то тайна. Ради всего святого, будь посерьезней. Разве "Утренняя заря" не потерпела крушения?
Дойл изменился в лице, подошел и взял меня за руку.
- Что ты знаешь о Джанет Харфорд? - преувеличенно спокойно спросил он.
- Сначала скажи, что ты знаешь о ней!
Дойл некоторое время пристально разглядывал меня, будто раздумывал, что делать дальше, а потом, снова усевшись на диван, сказал:
- В конце концов, почему бы и нет? Я обручен с Джанет Харфорд. Мы познакомились в прошлом году в Лондоне. Семья ее - одна из самых богатых в Девоншире - была против, и мы сбежали, вернее, сейчас бежим, ибо в тот день, когда мы с тобой, прогулявшись по причалу, садились на этот пароход, она прошла мимо нас со своей черной служанкой и села на "Утреннюю зарю". Она не согласилась плыть со мной на одном судне. Мы решили, что будет лучше, если она поплывет на паруснике, где мало лишних глаз и можно не опасаться, что ее выследят. Теперь боюсь, как бы эта треклятая поломка не задержала нас настолько, что "Утренняя заря" придет в Нью-Йорк первой, ведь бедная девушка не знает даже, к кому там обратиться.
Я лежал на койке, не шевелясь и почти не дыша. Но, видимо, Дойлу не был неприятен этот разговор, и после паузы он продолжил:
- Кстати, она только приемная дочь Харфордов. Мать ее умерла у них в доме, после того как ее сбросила лошадь на охоте. Отец, сойдя с ума от горя, в тот же день покончил с собой. На ребенка никто не предъявил прав, и некоторое время спустя Харфорды удочерили ее. Девушка выросла в уверенности, что она их родная дочь.
- Дойл, а что это у тебя за книга?
- "Размышления" Деннекера. Забавная вещь - Джанет дала мне. У нее оказалось два экземпляра. Хочешь взглянуть?
Он перебросил мне томик, раскрывшийся при падении. На одной странице был отчеркнут абзац:
"...Иным дано на время покидать свое тело и, подобно тому, как при пересечении двух потоков более мощный увлекает слабейший, так же и при встрече двух родственных душ они сливаются воедино, в то время как тела, сами не ведая того, продолжают каждое свой назначенный путь".
- У нее был... Я хочу сказать, у нее своеобразный вкус, - выдавил я в волнении.
- Да, а теперь, пожалуйста, признайся, откуда ты знаешь ее имя и название судна?
- Ты говорил о ней во сне, - ответил я.
Через неделю лоцманский катер провел нас на буксире в нью-йоркский порт.
Что сталось с "Утренней зарей", так никто никогда и не узнал.
У СТАРИНЫ ЭККЕРТА
Филип Эккерт много лет прожил в старом деревянном, иссеченном непогодой доме милях в четырех от Мэриона, небольшого городка в Вермонте. Должно быть, многие еще вспоминают его, я надеюсь, добром, и в какой-то мере знают историю, которую я собираюсь рассказать.
Старина Эккерт, как его обычно называли, жил бобылем и общительностью не отличался. Поскольку он никогда не рассказывал о себе, никто из соседей не знал ничего ни о его прошлом, ни о его родственниках, если таковые существовали. Он не был ни резок, ни груб в обхождении, но каким-то образом умел избегать назойливого любопытства и при этом не пользовался дурной славой, что нередко случается с человеком скрытным; никто в городе не говорил, что мистер Эккерт - раскаявшийся убийца или старый пират на отдыхе. Существовал он на то, что давала небольшая и не слишком плодородная ферма.
