Николаю захотелось посмотреть на свои руки. Он закатал рукава сорочки. Так и пойдет домой! На улице тепло.
Руки у него большие и ширококостные, с упругими дольками мускулов. Совсем мужские. Да, он мужчина. Уже настоящий мужчина! Как Тима, и даже… Нет, Тима мужественнее, но он старше его намного и в Красной Армии был.
Все обошлось как нельзя лучше. И главное – просто. И сердце не подкачало. Правда, сначала было много волнений. Ну, да кто же не волнуется? Особенно в таких случаях. Николай встал и оглянулся, словно хотел увидеть того, кто не волнуется. Сложил вчетверо медицинскую карточку и пошел к выходу. Он держал ее в руках и шел широкими шагами. На улице только что прошел дождь, и на асфальте словно была разлита ртуть.
Вместе с ним вышел высокий юноша. Широкоплечий и с длинными руками. Он поравнялся с Николаем и повернул к нему лицо. Шевельнул ладонями и сказал:
– Вот и не пропустили.
– Вас?
– Нуда.
Они пошли вместе, и Николай спросил:
– Что же так?
– Шумы.
– Где?
– Да в сердце.
– Обидно…
– Что обидно?
– Ну что не пропустили.
– Еще бы!
Они завернули за угол, и юноша продолжал:
– А я-то мечтал! Два раза пытался. В прошлом году и сейчас.
– А где вы работаете?
– Я? Видите ли, я – музыкант. Конечно, странно: музыка и авиация. Но это получилось внезапно. Я как-то случайно был на вокзале.
Они пересекали переулок. Юноша говорил:
– С вокзала отправляли молодежь. Поезда еще не было. Пришлось мне дожидаться. Ребята тоже стояли на перроне, около своих чемоданов. Около них ходили родные: матери, невесты. Тут же стояли военные в форме летчиков. Они руководили отправкой.
Их разъединили встречные прохожие. Потом они опять сошлись.
– Ребята пели авиационный марш. Они были так веселы. Мне казалось, что песнь заполнила весь вокзал. Она отражалась от стеклянной крыши и гремела внизу. А я – музыкант. Вы понимаете?
– Да.
– Но я не предполагал, что песня так может подействовать. Впрочем, это, может быть, потому, что всегда человеку хочется чего-то необыкновенного…
– Да… Главное – это сердце.
– Что? Сердце? Ах, да.
Николаю было невыносимо жалко идущего рядом. Он остановился и сказал:
– Мне – туда.
– Разве? Ну, счастливо!
И они расстались. Николай пошел через площадь к трамваю. Потом он побежал. С улицы заворачивал трамвай. Это был нужный номер. Трамвай можно было догнать на повороте.
До отказа наполненный пассажирами, вагон шел с трудом. На повороте был подъем, и вожатый сыпал под колеса песок, который падал тонкой струйкой прямо под обод колеса. Было слышно шипение, будто лили масло на раскаленную сковороду. Николай обежал трамвай сзади и, преодолевая центробежную силу, запрыгал на одной ноге, вскочил на подножку и повис, держась правой рукой за деревянную ручку.
Трамвай ударило. Как раз со стороны задней площадки. Это был автомобиль. Его занесло на повороте. Шофер нажимал на тормоза. Они журчали, как ручейки, но машина все же нагнала трамвай и ударила. Трамвай остановился. А Николай упал. Он сорвался и упал очень неловко. Всем телом на левую руку. Ему показалось, что в руку воткнули большую вязальную спицу. Кругом кричали.
Николай видел около своей головы чей-то сапог с прилипшим окурком. Он скользнул глазом вверх. Над ним нагибался низкорослый усатый мужчина:
– Ну, вставай, милый. Полежал – и хватит!
Кругом уже смеялись. Николай оперся о правую руку и приподнялся. Слегка повернулся и шевельнул левой рукой. И опять в нее, казалось, воткнули спицу. Он посмотрел и увидел, что рука имеет точно два локтя. Николай заволновался. Он сказал, зло глядя на зрителей:
– Дурачье! У меня же рука сломана.
Кругом опять заорали. Кто-то даже умудрился кричать: «Убили!» А потом Николай успокоился. Сердце его билось ровными, неторопливыми ударами. Он старался не шевелиться, чтобы не разбередить руку.
Вскоре подъехал санитарный автомобиль. Николаю уже успели помочь перебраться на тротуар. Он сидел на тумбочке, положив на колени сломанную левую руку. В правой держал медицинскую карточку.
Из автомобиля выскочила девушка. Она стала широко растворять дверцы машины. Девушка хотела вытащить носилки. Но прибежал врач с сундучком. В машине он сидел рядом с шофером. Он крикнул ей:
