— Как господь бог сказал Моисею на горе Синай…
— Молчи, Абрам!.. Одним словом, мы хотим вам сказать… хотим вас просить: оставьте, господин директор, Йожефа Балинта в покое. С нашим Пемете ничего плохого не случится, если в нем будет жить хоть один честный человек.
Темеши был достаточно умен. Он сразу понял, что не исполнить этой просьбы нельзя. Но тут же решил, каким образом использовать любовь рабочих к Йожефу Балинту. Когда делегация ушла, директор велел позвать к себе отца. Он сообщил ему, что увольнение отменяется и жалованье кладовщика повышается с семидесяти пяти форинтов до ста.
На следующий вечер, — это было как раз в тот день, когда я приехал в Пемете, — директор Темеши посетил нас.
— Знаете, господин Балинт, — сказал он после нескольких минут вежливых приветствий с обеих сторон, — я считаю, что наш пеметинский народ потому так некультурен, беден и одинок, что далек от политической жизни. Этому надо помочь.
Отец смотрел на Темеши с удивлением, я — с подозрением.
— В Пемете надо учредить организацию политической партии, — сказал с некоторой торжественностью Темеши.
— Партии независимцев? — спросил отец.
— Независимцев или правительственной — все равно. Важно только, чтобы наша партия объединяла всех честных граждан и могла бы оказать влияние на незрелых еще в политическом отношении рабочих. Я думаю, — продолжал задумчиво Темеши, — что для этой цели, пожалуй, более всего подходила бы партия независимцев. Значит, нам нужно создать здесь такую организацию.
— Сколько человек в Пемете имеют право голоса? — спросил отец, в котором сейчас же проснулся агитатор- вербовщик независимцев.
— Точно не знаю, — ответил Темеши, — но думаю, человек двадцать.
Отец задумался.
— В программе партии Юшта [30] значится всеобщее избирательное право, и эта партия осуждает угнетение национальностей. Группа этой партии могла бы рассчитывать, конечно, и на сочувствие рабочих.
— Это правда, — сказал Темеши. — Программа Юшта, безусловно, повлияла бы на рабочих. Но, по моему мнению, в нежелательном направлении. Она вызвала бы в них тщетные надежды. До сих пор только социал-демократы дурачили и возбуждали рабочих, теперь же этим делом занимаются и юштовцы. Именно поэтому всем честным гражданам необходимо объединиться. Я думаю не о юштовцах, а об умеренном, серьезном, патриотическом крыле партии независимцев, господин Балинт.
— По-моему, это было бы действительно лучше, папа, — заговорил я. — Тогда рабочие, по крайней мере, сразу же поняли бы, что создание партийной организации направлено против них.
— Мы ни против кого не идем, — сказал Темеши. — Мы хотим бороться за Венгрию, за венгерский народ. А за это вы, господин Балинт, как старый боец-независимец, я думаю, всегда готовы стать в боевые шеренги.
— Всегда! — ответил отец, в голосе которого чувствовалась растроганность. — Всегда! За Венгрию и венгерский народ я всегда и на все готов. Но знаете, господин директор… — Тут отец сделал небольшую паузу. — Знаете, — продолжал он, задумавшись, — я долго не занимался политикой, и за это время я очень много думал. Много думал и пришел к убеждению, что постоянным подчеркиванием того, что венгерский народ лучше других, мы не служим интересам венгерского народа. Поступая так, поверьте мне, господин директор, мы только наживаем себе врагов. А разве это хорошо для венгерского народа, господин директор, разве это выгодно, если его соседи смотрят на него как на врага? Венгерский народ хорош. Это факт. Но другие народы тоже хороши. Венгерский народ любит свободу. Но и другие народы свободолюбивы. Если мы на самом деле хотим, чтобы венгерский народ был свободен…
— Конечно, мы хотим этого, господин Балинт, — кричал Темеши, который явно пытался рассеять опасения отца не столько «умной», сколько «громкой» речью. — Мы хотим бороться и будем бороться за свободу венгерского народа. Как мы будем бороться? Как нам указывает девиз его величества: «Viribus unitiз» [31]. Если мы хотим достигнуть цели, то в этой борьбе должны участвовать все честные граждане, а это возможно, только если наша программа будет умной и умеренной, чтобы каждый честный гражданин мог под ней подписаться. Я уже беседовал об этом с несколькими из пеметинских господ. Все они готовы — в интересах венгерского народа — участвовать в создании партии. И никто не сомневается в том, что вы, господин Балинт, будете активно работать с нами. Ваше участие в этом деле очень важно с двух точек зрения. С одной стороны, потому что вы, как бывший агитатор-вербовщик, имеете большой политический опыт. С другой стороны, потому что пеметинские рабочие или, во всяком случае, часть этих рабочих питают к вам большое доверие.
