Рагдар постучал себя по макушке. Последний удар он специально усилил и почувствовал боль. «Идиот! – ругал ящер себя. – Тебе был дан шанс избавиться от прошлого, кишащего пошлостью и влиться в совершенно другой мир, а ты… ну конченый придурок. И обращались с тобой правильно: презирали, оскорбляли, пытались поймать и наказать. Да и сейчас ищут».
Монстру надоело сидеть. Он встал и решил прогуляться по жилищу Фаргонта.
* * *
– Мой господин, я … он… Это просто феноменально! Я не могу… я… непостижимо! – Фаргонт был настолько возбуждён, что не контролировал свой язык.
– Стоп! – приказал его собеседник вменяемо и чуть растянуто. – Соберись, Фаргонт, удели пять секунд.
Рычащий голос действовал внушающее. Фаргонт сосредоточился, на миг опустил веки и вдохнул поглубже.
– Мой господин, ваша воля выполнена. Неизвестный у меня. Он вошёл ко мне в доверие ещё вчера вечером. Я поселил его у себя, – на этот раз речь Фаргонта была членораздельная.
– Т-а-ак… – вымолвил второй с характерным оттенком интереса. Он не присутствовал рядом. Перед Фаргонтом установился световой и звуковой приёмник в виде овального экрана с золотым окаймлением и прототипом клавиатуры – выпуклой плитой с вмонтированными пёстрыми кристаллами. При соприкосновении с ними они загораются, как лампочки фонарика, замещая роль кнопок. Магический видеотелефон именовался здесь зеркальным порталом.
– Похвально, – одобрил хозяин проведённую операцию директора. – Ты сумел выудить из него что-нибудь?
– Всё, господин, – ответил Фаргонт без гордости. Вообще, за весь диалог все поощрения подчинённый принимал без выражения благодарности и самолюбия, словно он не завоевал никаких побед вовсе, что подчёркивало смирение и преданность повелителю.
Фаргонт в подробностях передал хозяину жизнь деревенского мальчишки, а в последующем и ящера за последние дни.
– Ты уверен в его искренности? В том, что он из Вегнус-Монха? – сомневался изображённый в зеркале.
– Абсолютно. Я получил результаты анализа крови. Внешне он схож с рептилией, с расой линкеров, но многие гены, несущие данные о внутренних органах, их взаимодействии и структуре организма в целом, несут следы принадлежности к людям. Его генотип претерпел мутацию при странных обстоятельствах, которые он и сам не способен толком рассказать. Когда терял сознание, был человеком, очнулся уже рептилией.
– Но чем ты потрясён, что лишился дара речи? У него большой коэффициент интеллекта?
– Нет. С этим как раз ничего необычного. Число, конечно, завидное, 4220 арионтов, но не фантастическое. Я исследовал частицы его манны… Магический потенциал равен свыше пятнадцати тысяч верров!..
– Что-о-о??? – взревел повелитель, всё хладнокровие которого смело одной фразой Фаргонта. – Бред! Это невозможно!!!
– Господин, я сам подумал, что свихнулся, увидев итоги анализа. Я сначала списал подобное на повреждение приборов или утечку заклинания с искажающими, либо психотропными чарами. Я сотни раз проверял оба пункта: заменял приборы, сканировал здание лучшими обнаружителями волшебства, невосприимчивыми к помехам. Ни то, ни другое не подтвердилось. Факт есть факт.
Собеседника новость выбила из седла окончательно. В нём перемешались озлобленность и опаска, словно в их систему ворвалась бактерия, причём непонятно, полезная она или губительная, а может и нейтральная.
– Осмелюсь сказать… это самое мощное существо на планете после солнечных драконов, – тихо выговорил Фаргонт.
– Какие ещё новости? – хмуро пробасил хозяин.
– Уровень энергии, находящейся в активации, очень мал, около десятой процента от предела. В качестве рептилии он пребывает недолго и сформирован не полностью. Эта чудовищная энергия зачата в нём, но не освобождена. Для её выхода требуется сильнейший эмоциональный толчок.
– Воздействие энергии на окружающий мир зависит от типа эмоции? – немедленно спросил повелитель.
– Безусловно. Если они будут положительной стороны, то выброс окажется соответствующим. Я даже стал свидетелем работающего макета такой перспективы. Моя сотрудница, человеческой расы, получила травму, жутко кровавую. А наш гость затянул её в пару мгновений, от раны ничего не осталось, кроме запёкшейся крови. Он только взглянул и всё! Жалость к женщине… Внешне он изменился, но природную симпатию к людям сохранил… Однако при взрыве ярости…
